# Глава 3: Санитары судьбы Пространство в палате продолжало вести себя как неисправный калейдоскоп — фрагменты реальности накладывались друг на друга, создавая композицию, которая заставила бы Эшера обратиться к психотерапевту. Кира стояла в эpicenter этого хаоса, чувствуя, как её сознание разрывается между двумя мирами подобно резинке, натянутой до предела. — Кира, сосредоточься, — Лена подошла к сестре и взяла её за руки. — Попробуй думать только об одном месте. О чём-то конкретном. — Я пытаюсь, — прошептала Кира, закрывая глаза. — Но это как попытка удержать воду в решете. Чем сильнее я концентрируюсь, тем больше всё расползается. Доктор Семёнов наблюдал за происходящим с выражением человека, который пытается применить научный метод к явлению, существующему вне рамок науки. Медсестра Мария Петровна стояла в углу, сжимая поднос с лекарствами и бормоча что-то, что больше напоминало молитву, чем медицинские термины. В этот момент дверь палаты открылась, и внутрь вошли двое мужчин в белых халатах. На первый взгляд они выглядели как обычные санитары — приятные лица, профессиональная усталость в глазах, та особая аккуратность в движениях, которая характерна для медицинского персонала. Но Лена почему-то сразу почувствовала, что с ними что-то не так. — Добрый день, — сказал старший, мужчина лет сорока с располагающей улыбкой. — Мы из санитарно-эпидемиологической службы. Получили сообщение о... необычной ситуации в палате. Семёнов нахмурился. Он не помнил, чтобы кто-то вызывал санэпидстанцию, да и реагировать на вызовы они обычно не спешили, как пожарные на сигнал о горящей сигарете. — Извините, но кто именно направил к нам запрос? — спросил он. — Главврач, — ответил второй санитар, молодой блондин с внимательными серыми глазами. — Доктор Петренко. Он сказал, что здесь наблюдаются... аномальные проявления, которые могут представлять опасность для других пациентов. Лена почувствовала, как у неё по спине пробежал холодок. Что-то в их манере говорить, в том, как они держались, в слишком пристальном внимании к Кире — всё это не вписывалось в образ обычных проверяющих. — А можно посмотреть ваши документы? — попросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Старший санитар улыбнулся ещё шире и достал из кармана удостоверение. Выглядело оно вполне убедительно — печати, фотографии, официальные подписи. Но когда Лена взяла удостоверение в руки, то почувствовала нечто странное. Вдруг в её сознании вспыхнули чужие образы — Кира в библиотеке, читающая какую-то старую книгу. Тёмная дорога, фары машины. Звук тормозов. И лица — те же лица, что сейчас стояли рядом с ней, но только в тёмной одежде, в машине, следующей за Кириной. Лена моргнула, и видения исчезли, но понимание осталось. Эти люди уже встречались с её сестрой. До аварии. — Кира, — сказала она тихо, не отводя глаз от санитаров, — ты их помнишь? Кира подняла голову и посмотрела на мужчин. На её лице отразилось недоумение, которое постепенно сменялось узнаванием, а затем — ужасом. — Тёмная машина, — прошептала она. — Вы следили за мной. До аварии. Вы... Старший санитар перестал улыбаться. Его рука скользнула в карман халата, и оттуда показался предмет, который определённо не входил в стандартную комплекацию медицинского работника — что-то вроде пульта с многочисленными кнопками и мигающим дисплеем. — Кира Волынская, — сказал он, и в его голосе теперь не было ни капли дружелюбия, — по решению Координационного совета "Константы" вы признаны объектом класса-омега. Ваши аномальные способности представляют угрозу стабильности локального пространственно-временного континуума. — "Константы"? — переспросил Семёнов. — Что за "Константы"? — Организация, которая следит за тем, чтобы Вселенная оставалась Вселенной, а не превращалась в хаотический набор противоречащих друг другу реальностей, — ответил блондин, доставая похожее устройство. — Мы специализируемся на нейтрализации аномальных проявлений. Лена отступила к кровати Киры, всё ещё испытывая странные ощущения — словно чужие воспоминания просачивались в её сознание. Она видела Киру в библиотеке, разговаривающую с пожилым мужчиной в очках, который показывал ей какую-то книгу. Видела, как за библиотекой начинает дежурить чёрная машина. Видела, как эта машина следует за Кириной после работы. — Процедура "закрепления" займёт несколько минут, — продолжал старший агент, направляя устройство на Киру. — Вы сохраните память о своих способностях, но потеряете возможность их использовать. Навсегда. Это... милосерднее, чем полная ликвидация. — Постойте, — Семёнов шагнул вперёд. — Кто дал вам право... Блондин нажал кнопку на своём устройстве, и доктор внезапно замер на месте, словно время вокруг него остановилось. Мария Петровна тоже застыла в середине движения, не закончив фразу. — Локальное замедление персонального времени, — пояснил блондин Кире, как учитель, объясняющий урок нерадивому ученику. — Они не пострадают, просто на некоторое время выпадут из общего временного потока. Кира смотрела на замершего доктора с тем выражением, которое бывает у людей, впервые осознавших, что мир гораздо страннее, чем им казалось. — Что вы за люди? — спросила она. — Мы не совсем люди, — честно признался старший агент. — По крайней мере, не такие, какими были изначально. Каждый из нас когда-то был похож на вас — человеком с аномальными способностями. Но мы сделали выбор в пользу стабильности. — Какой выбор? — Стать стражами. Отказаться от индивидуальности ради защиты общего порядка. Мы больше не Иван Петров или Алексей Смирнов. Мы — Константа-7 и Константа-12. Наши личности растворились в общей цели. Лена слушала их разговор и чувствовала, как видения становятся всё ярче. Теперь она могла видеть не только воспоминания Киры, но и что-то ещё — альтернативные варианты того, что происходило. Версии реальности, в которых авария случилась по-другому. Версии, в которых Кира погибла. Версии, в которых она вообще никогда не родилась. — Кира, — прошептала она, — я вижу... я вижу то, что было. И то, что могло быть. Авария была не случайностью. Кира повернулась к сестре, и в этот момент устройство в руках Константы-7 начало издавать высокий писк. — Связующее поле активировано, — сообщил он коллеге. — Субъект-омега теряет способность к локальным изменениям реальности. Кира почувствовала, как что-то внутри неё начинает... тускнеть. Словно кто-то медленно гасил свет в комнате, которую она только недавно научилась видеть. Наложенное пространство её квартиры начало блекнуть, терять чёткость контуров. — Нет, — сказала она, но голос звучал слабо. — Я не хочу... — Желания субъекта не учитываются, — ответил Константа-12. — Индивидуальная воля подчинена общему благу. И тут произошло то, чего не ожидал никто. Лена вдруг шагнула вперёд и схватила руку Киры. В момент соприкосновения обеих сестёр пронзила такая волна чужих переживаний, что они обе содрогнулись. Лена увидела мир глазами Киры — увидела, как реальность состоит из множества слоёв, как время течёт не ровной рекой, а бурлящим потоком с водоворотами и заводями. А Кира через сестру почувствовала то, чего ей так не хватало — якорь. Точку опоры. Связь с тем, кем она была до аварии. — Невозможно, — пробормотал Константа-7, глядя на показания своего прибора. — Связующее поле дестабилизируется. — Субъект-омега использует субъекта-альфа как усилитель, — доложил Константа-12, как робот, выполняющий программу. — Рекомендую немедленный переход к протоколу экстренного подавления. Но было поздно. Кира уже поняла, что делать. Время. Если эти люди могут замедлять время для других, то она может... повернуть его вспять. Не для себя — для всего происходящего. Создать петлю, в которой события будут повторяться снова и снова, и каждый раз она сможет пробовать что-то новое. Мир исторг металлический скрежет, словно огромная машина переключала передачу. И вдруг дверь палаты открылась, и внутрь вошли двое мужчин в белых халатах. — Добрый день, — сказал старший, мужчина лет сорока с располагающей улыбкой. — Мы из санитарно-эпидемиологической службы. Лена моргнула. Дежавю накрыло её с такой силой, что на мгновение закружилась голова. Она помнила этот разговор. Он уже происходил. Несколько секунд назад. Но на этот раз она знала, что произойдёт дальше. — Кира, — быстро прошептала она сестре, — беги. Сейчас же. — Что? — Кира посмотрела на неё непонимающе. — Просто беги! Они не те, за кого себя выдают! И опять мир дёрнулся, как заевшая плёнка в старом проекторе. Дверь открылась в третий раз. — Добрый день, мы из санитарно-эпидемиологической службы. На этот раз Кира была готова. Она схватила Лену за руку и сосредоточилась на единственной мысли: «Прочь отсюда. Куда угодно, только не сюда». Пространство вокруг них начало менять форму, как пластилин в руках невидимого скульптора. Стены палаты начали растягиваться, пол наклоняться, потолок искривляться. Константы-7 и 12 выхватили свои устройства, но были слишком медленными. — Субъект создаёт несанкционированный портал, — успел крикнуть один из них, и тут весь мир перевернулся. Кира и Лена провалились. Не вниз, не в сторону — в направлении, для которого не существовало определения в человеческом языке. Они падали через складки пространства, мимо альтернативных версий больничной палаты — в одной стены были розовыми, в другой вместо кроватей стояли гамаки, в третьей палата вообще находилась под открытым небом. Падение закончилось так же внезапно, как и началось. Они упали на мягкую траву посреди поляны, окружённой деревьями, которые выглядели почти как обычные берёзы, если не считать того факта, что листья на них росли серебряными. Лена перевела дух и посмотрела вокруг. Небо над ними было не совсем обычного цвета — не голубое, а скорее лиловато-серое, словно сумерки, которые никак не могут решить, стать ли ночью или всё-таки остаться днём. — Кира, — сказала она, помогая сестре подняться, — что это за место? Кира оглядела поляну с выражением человека, который впервые почувствовал, что умеет летать, но пока не понимает, как приземляться. — Я не знаю, — призналась она. — Я просто хотела, чтобы мы оказались где-то в безопасности. Где-то, куда эти... константы не смогут добраться. — И мы попали в другое измерение? — Кажется, да. — Кира присела на траву и обхватила колени руками. — Лена, ты видела их воспоминания, да? Про аварию? Лена кивнула. Видения, которые она испытала во время контакта с агентами "Константы", стали проясняться в её памяти, складываясь в картину происходящего. — Они следили за тобой несколько недель, — сказала она. — Кто-то сообщил им о том, что ты... особенная. До аварии. И они решили... елиминировать угрозу. — Они хотели убить меня? — Не убить. Они хотели "закрепить" тебя ещё тогда, до того, как способности проявились полностью. Но что-то пошло не так. Авария случилась раньше, чем они планировали. И вместо того чтобы лишить тебя способностей, травма... их активировала. Кира молчала, переваривая информацию. За её плечом что-то шелестело — серебряные листья шептались на ветру, обсуждая что-то на своём растительном языке. — А почему ты можешь видеть их воспоминания? — спросила она наконец. — Я не знаю, — честно ответила Лена. — Началось, когда я прикоснулась к тебе в больнице. Словно твои способности... заразны. — Заразны, — повторила Кира задумчиво. — Или наследственны. Они сидели на поляне в альтернативном измерении, где росли серебряные берёзы под фиолетовым небом, и пытались понять, что означает обнаруженная ими способность создавать временные петли и путешествовать между мирами. В их распоряжении была власть изменять реальность силой воли, и абсолютное отсутствие инструкции по применению. А где-то в больнице Константы-7 и 12 докладывали своему руководству о провале операции и необходимости перехода к более решительным мерам. Но это происходило в другом мире, а здесь, под серебряными деревьями, время текло по другим законам, и если Кира научится их понимать, возможно, у неё появится шанс узнать, кто она такая на самом деле. И что ей с этим делать.