Кто-то толкнул парня в плечо. Пакет выскользнул из его рук и упал на пол. Все стало более неприятным. Полиэтиленовый пакет мягко шлепнулся на деревянные доски, и сразу несколько пар ног зашевелились вокруг него. Кто-то наступил на угол пакета, и белые сырные нити вылезли наружу. — Не давите! — взвизгнул парень, пытаясь протиснуться к своему перекусу. Одна из старушек, между которыми он стоял, потеряла равновесие и схватилась за рубашку мужчины перед ней. Тот обернулся, не понимая, что происходит. — Чего хватаете? Отстаньте! — Меня толкают! Василий видел, как пакет с сыром медленно расплющивался под чьим-то ботинком. Запах стал еще гуще, смешавшись с запахом пота и нагретого дерева. Теперь это уже не просто амбре, а что-то физическое, что висело в воздухе липкой пеленой. Мужчина в майке рядом с Василием закашлялся. — Да что ж такое, — пробормотал он, прикрывая нос ладонью. — Теперь этот запах точно никуда не денется. Он въелся в пол. В углу потасовка затихла сама собой, потому что сыр уже был размазан по половицам. Парень смотрел на это, и его лицо выражало тихое, безнадежное отчаяние. Теперь спорить было не о чем. Кто-то из тех, кто сидел на корточках, поднял голову. — Хоть бы окно открыли, — простонал он без особой надежды. — Или дверь. Или крышу. Что угодно. Но все окна были заколочены, а дверь не поддавалась. Оставалось только дышать этим воздухом, который с каждой минутой становился все насыщеннее и тяжелее. Василий закрыл глаза, пытаясь представить, что он где-то на улице, но даже воображение отказывалось работать в такой духоте.