# Глава 2: Верховный судья

Аркадий, Гусев и Бронштейн вернулись на поляну, где решили разбить лагерь. Солнце уже клонилось к горизонту, окрашивая небо в красно-оранжевые тона. Им предстояло много работы, чтобы обустроить хоть какое-то укрытие до наступления ночи.

— Нам нужно разделиться, — сказал Аркадий, осматривая поляну. — Бронштейн, ты займешься сбором крупных веток для каркаса. Гусев, собирай лианы и что-нибудь для крыши. Я разведу костер.

— Почему ты всегда берешь на себя самую лёгкую работу? — возмутился Гусев.

— Потому что я — лидер, и мне нужно координировать ваши действия, — ответил Аркадий, не моргнув глазом. — Кроме того, развести костер без спичек — задача не из лёгких.

Бронштейн, не вступая в спор, отправился собирать ветки. Он с трудом передвигался между деревьями, его полное тело не было приспособлено к таким физическим нагрузкам. Аркадий заметил, как Борис то и дело останавливается, чтобы перевести дыхание, прижимая руку к груди.

Гусев несколько секунд смотрел на Аркадия с явным неодобрением, но потом всё же пошёл выполнять поручение. Он срывал лианы и собирал широкие листья пальм, бормоча что-то себе под нос.

Аркадий принялся собирать сухие ветки и траву для костра. Он нашёл два камня с острыми краями и попытался высечь искру, ударяя их друг о друга. После нескольких безуспешных попыток он остановился и задумался.

— Всё-таки без спичек или зажигалки развести огонь будет проблематично, — пробормотал он.

Аркадий порылся в аптечке, надеясь найти там что-нибудь, что могло бы помочь с огнём, но безуспешно. Он вернулся к попыткам высечь искру.

Гусев подошёл к нему с охапкой лиан и пальмовых листьев.

— Как успехи с костром, великий лидер? — спросил он с иронией.

— Работаю над этим, — ответил Аркадий, не поднимая глаз.

— Может, поищем другой способ? — предложил Гусев. — В фильмах часто используют очки, чтобы сфокусировать солнечные лучи.

— У кого-нибудь из нас есть очки? — спросил Аркадий.

Гусев покачал головой.

— Тогда придётся продолжать с камнями, — сказал Аркадий.

Бронштейн вернулся с несколькими толстыми ветками. Он тяжело дышал, и на его лице выступили капли пота.

— Это всё, что я смог найти поблизости, — сказал он, сбрасывая ветки на землю. — Для полноценного каркаса не хватит.

— Сходи ещё раз, — приказал Аркадий.

— Я устал, — возразил Бронштейн. — Может, ты тоже немного поработаешь физически?

— Я занят костром, — ответил Аркадий. — Без огня нам будет холодно ночью.

— Хорошо, — вздохнул Бронштейн и снова направился в лес.

Аркадий продолжил попытки разжечь огонь. Наконец, ему удалось высечь маленькую искру, которая попала на сухую траву. Он осторожно подул на неё, и трава начала тлеть.

— Получилось! — воскликнул он.

Аркадий аккуратно подложил ещё сухой травы и тонкие веточки. Огонь медленно разгорался.

Гусев тем временем пытался соорудить каркас для укрытия из тех веток, что принёс Бронштейн.

— С этим материалом много не построишь, — сказал он. — Нужны ещё ветки.

— Бронштейн скоро вернётся с новыми, — ответил Аркадий, поддерживая огонь.

Они услышали крик со стороны пляжа. Аркадий и Гусев переглянулись.

— Что это было? — спросил Гусев.

— Похоже на человеческий голос, — ответил Аркадий. — Пойдём посмотрим.

Он бросил в костёр ещё несколько веток и направился в сторону пляжа. Гусев последовал за ним.

Они пробирались через заросли пальм, стараясь не шуметь. Вскоре они услышали ещё один крик, на этот раз более отчётливый — женский голос звал на помощь.

Выйдя на пляж, они увидели женщину, которая пыталась выбраться из воды. Она с трудом брела по мелководью, её мокрая одежда прилипла к телу. Это была стройная женщина средних лет, с короткими тёмными волосами.

Аркадий и Гусев бросились к ней.

— Держитесь, мы поможем! — крикнул Аркадий, заходя в воду.

Он подхватил женщину под руку и помог ей выбраться на берег. Гусев поддержал её с другой стороны.

— Спасибо, — выдохнула женщина, оседая на песок. — Я думала, что не выберусь.

Аркадий внимательно посмотрел на неё. В его памяти всплыло смутное воспоминание — эту женщину он где-то видел раньше.

— Вы кто? — спросил он. — Как вы здесь оказались?

Женщина подняла голову, и Аркадий узнал её. Елена Верховская, судья Верховного суда. Он несколько раз выступал в её процессах и даже выиграл пару дел, несмотря на её репутацию непреклонного и принципиального судьи.

— Елена Верховская, — представилась она, не узнавая Аркадия. — Судья Верховного суда. Или, скорее, бывший судья.

— Аркадий Золотников, — сказал Аркадий. — Мы встречались в суде. Я представлял защиту в деле Климова два года назад.

— А, Золотников, — в её голосе не было особой теплоты. — Помню. Вы выиграли дело благодаря технической ошибке в обвинительном заключении.

— Закон есть закон, — пожал плечами Аркадий. — А это Виктор Гусев, тоже адвокат.

Гусев кивнул, изучая женщину с нескрываемым интересом.

— Что вы здесь делаете, госпожа судья? — спросил он.

— То же, что и вы, полагаю, — ответила Елена, отжимая воду из своих волос. — Меня изгнали на этот остров.

— Изгнали? — переспросил Аркадий. — Значит, вы знаете, что происходит?

— Более или менее, — кивнула Елена. — Меня похитили три дня назад прямо из моего дома. Я очнулась на корабле под названием «Правосудие». Мне объяснили, что я нарушила кодекс и должна понести наказание.

— Какой кодекс? — спросил Гусев. — Кто вас похитил?

— Совет Юстиции, — ответила Елена, глядя на них так, будто это должно было им что-то сказать.

— Что ещё за Совет Юстиции? — спросил Аркадий.

Елена посмотрела на него с удивлением.

— Вы не знаете? Я думала, вам объяснили перед тем, как отправить сюда.

— Нам ничего не объяснили, — ответил Гусев. — Мы очнулись на этом пляже несколько часов назад с обрывками воспоминаний о каком-то корабле. Потом нашли записку, что мы изгнаны за нарушение кодекса общества.

— И ещё тотем с надписью «Остров Правосудия», — добавил Аркадий.

Елена задумчиво кивнула.

— Понимаю. Видимо, Совет решил, что вы не заслуживаете даже объяснений.

— А вы заслужили? — с иронией спросил Аркадий.

— Я была членом Совета, — ответила Елена. — До недавнего времени.

Аркадий и Гусев переглянулись.

— Расскажите нам всё, — потребовал Аркадий. — Что за Совет? Почему мы здесь?

Елена вздохнула.

— Помогите мне добраться до вашего лагеря. Я промокла и замёрзла. Расскажу всё по пути.

Аркадий и Гусев помогли ей подняться. Они направились обратно к лагерю, поддерживая Елену под руки.

— Совет Юстиции существует уже несколько веков, — начала Елена, пока они шли через пальмовую рощу. — Это тайное общество юристов, которое следит за соблюдением этического кодекса в профессиональном сообществе. Не писаного закона, а морального кодекса, который ставит справедливость выше буквы закона.

— Звучит как бред, — фыркнул Гусев.

— Возможно, — согласилась Елена. — Но этот «бред» имеет реальную власть. Совет состоит из двенадцати человек — судей, адвокатов, прокуроров, выбранных за их безупречную репутацию и принципиальность. Они отслеживают действия практикующих юристов и выносят решения о наказании тех, кто переступает черту.

— И наказание — изгнание на необитаемый остров? — спросил Аркадий.

— Для самых тяжёлых случаев — да, — ответила Елена. — Тех, кто совершает мелкие нарушения, просто лишают возможности практиковать. Организуют дисциплинарные взыскания через официальные каналы, подстраивают потерю важных клиентов или создают проблемы с лицензией. Но для тех, кто систематически попирает основы справедливости, используя юридические уловки во вред обществу, предназначен этот остров.

— Вы сказали, что были членом этого Совета, — заметил Аркадий. — Почему же вы сами оказались здесь?

Елена горько усмехнулась.

— Я нарушила кодекс. Предала принципы, которые поклялась защищать.

— Каким образом? — спросил Гусев.

— Это долгая история, — уклончиво ответила Елена. — Скажем так, я поставила личные интересы выше справедливости. И Совет не прощает такого даже своим.

Они вышли на поляну, где оставили костёр. К их удивлению, огонь почти погас — остались только тлеющие угли.

— Чёрт, — выругался Аркадий, бросаясь к костру. — Я же положил достаточно дров.

Он начал раздувать угли, добавляя сухие ветки. Пламя медленно разгоралось.

— Где Бронштейн? — спросил Гусев, оглядываясь. — Он должен был вернуться с ветками.

— Возможно, заблудился, — предположил Аркадий. — Или решил отдохнуть где-нибудь в тени.

— У вас есть ещё один товарищ? — спросила Елена.

— Да, Борис Бронштейн, тоже адвокат, — ответил Гусев. — Мы втроём оказались на этом острове.

— Бронштейн? — Елена нахмурилась. — Низкий, полный мужчина с залысинами?

— Вы его знаете? — удивился Аркадий.

— Я председательствовала на заседании Совета, когда рассматривалось его дело, — ответила Елена. — Он был известен тем, что подделывал доказательства.

— Он сам признался нам, что однажды подделал документы для клиента, — сказал Гусев.

— Однажды? — Елена усмехнулась. — Совет собрал доказательства как минимум пяти случаев фальсификации. Бронштейн — рецидивист в нарушении этических норм.

— А я? — спросил Гусев. — За что меня изгнали?

Елена посмотрела на него внимательно.

— Виктор Гусев... Ваше дело я не рассматривала лично, но слышала о нём. Если не ошибаюсь, подкуп свидетелей и шантаж присяжных.

Гусев побледнел.

— Я никогда не шантажировал присяжных!

— Дело Воронцовой, — напомнила Елена. — Вы угрожали одному из присяжных раскрыть информацию о его внебрачной связи, если он не проголосует за оправдательный вердикт.

Гусев открыл рот, чтобы возразить, но промолчал.

— А я? — спросил Аркадий, глядя Елене прямо в глаза. — За какие грехи я оказался здесь?

Елена выдержала его взгляд.

— Ваше дело, Золотников, я рассматривала лично, — сказала она. — И я голосовала за ваше изгнание.

— Почему? — требовательно спросил Аркадий.

— Потому что вы — самый опасный тип юриста, — ответила Елена. — Вы не просто нарушаете этические нормы ради выигрыша конкретных дел. Вы искажаете саму суть правосудия, превращая его в инструмент обогащения и власти. Вы защищали наркоторговцев, зная, что они виновны, и делали это не ради принципа презумпции невиновности, а ради денег. Вы помогали коррумпированным чиновникам избегать ответственности, используя юридические лазейки. Вы манипулировали системой правосудия, как инструментом для достижения своих целей.

Аркадий слушал её, не перебивая. Когда она закончила, он пожал плечами.

— Я всегда действовал в рамках закона, — сказал он. — Если система имеет недостатки, это не моя вина.

— Именно такое отношение и привело вас сюда, — заметила Елена. — Вы прекрасно знаете разницу между буквой закона и его духом. И сознательно выбрали путь, который противоречит самой идее справедливости.

Они услышали треск веток, и на поляну вышел Бронштейн. Он нёс несколько крупных веток и, увидев Елену, остановился как вкопанный.

— Судья Верховская? — произнёс он с удивлением. — Что вы здесь делаете?

— То же, что и вы, Бронштейн, — ответила Елена. — Отбываю наказание за нарушение кодекса.

Бронштейн сбросил ветки на землю и подошёл ближе.

— Вы? Нарушили кодекс? — он не скрывал удивления. — Вы же были образцом неподкупности!

— Никто не идеален, — горько усмехнулась Елена. — Даже члены Совета Юстиции.

— Так вы действительно из этого таинственного Совета? — спросил Бронштейн. — Я слышал о нём, но считал легендой.

— Совет вполне реален, — подтвердила Елена. — И, как видите, весьма эффективен в своих действиях.

Она огляделась вокруг, оценивая их скромные попытки обустроить лагерь.

— Я вижу, вы только начинаете обустраиваться, — заметила она. — Позвольте дать совет: не тратьте слишком много усилий на этот лагерь. Есть места на острове более подходящие для жилья.

— Откуда вы знаете? — спросил Гусев. — Вы уже исследовали остров?

— Нет, — ответила Елена. — Но мне рассказали о нём перед тем, как отправить сюда. Совет даёт своим изгнанникам базовую информацию для выживания.

— А нам — нет, — заметил Аркадий с иронией. — Видимо, мы не заслужили такой милости.

— Видимо, не заслужили, — согласилась Елена без тени сочувствия. — Но я расскажу вам, что знаю. В конце концов, теперь мы в одной лодке.

Она села у костра, протягивая руки к огню.

— Этот остров называется Остров Правосудия. Он находится далеко от морских путей, в частной собственности Совета Юстиции. Здесь есть всё необходимое для выживания — пресная вода, съедобные растения, мелкие животные для охоты. Климат стабильный, без экстремальных температур или сезонных штормов.

— Звучит почти как курорт, — съязвил Гусев.

— Не совсем, — ответила Елена. — Есть и опасности. В центре острова живёт племя диких кабанов, довольно агрессивных. На северном побережье встречаются ядовитые змеи. А в лагуне на западе — опасные течения, которые могут утащить пловца в открытое море.

— Спасибо за предупреждение, — сказал Аркадий. — Что-нибудь ещё, что нам следует знать?

Елена помолчала, словно решая, стоит ли говорить дальше.

— Есть ещё кое-что, — сказала она наконец. — Вы не первые изгнанники на этом острове.

Аркадий и Гусев переглянулись.

— Что вы имеете в виду? — спросил Аркадий.

— Я имею в виду, что Совет использует этот остров для изгнания уже много лет, — пояснила Елена. — Здесь уже живут другие юристы, отправленные сюда за различные нарушения кодекса.

— И где они? — спросил Бронштейн, оглядываясь вокруг, словно ожидая увидеть толпу изгнанников, выходящих из леса.

— В другой части острова, — ответила Елена. — Они организовали своё сообщество на восточном побережье, построили хижины, создали систему выживания. У них есть огороды, где они выращивают овощи, и они научились ловить рыбу.

— Сколько их? — спросил Аркадий.

— Около двадцати человек, насколько я знаю, — ответила Елена. — Мужчины и женщины разных возрастов, все — бывшие юристы. Некоторые находятся здесь уже несколько лет.

— И они живут мирно? — спросил Гусев.

Елена усмехнулась.

— Не совсем. Они создали свою систему правил и законов, которая, по иронии судьбы, так же несовершенна, как и та, против которой они выступали в своей прежней жизни. У них есть лидер — бывший судья Верховного суда, Игорь Дементьев. Он установил на острове свою диктатуру, используя физическую силу и харизму.

— Вы говорите так, будто хорошо знакомы с ситуацией, — заметил Аркадий.

— Совет тщательно отслеживает жизнь изгнанников, — пояснила Елена. — На острове есть скрытые камеры наблюдения и даже несколько агентов Совета, которые притворяются изгнанниками.

— Зачем? — спросил Бронштейн. — Если цель — избавиться от неугодных юристов, почему бы просто не оставить их здесь и забыть?

— Потому что истинная цель Совета — не просто наказание, а эксперимент, — ответила Елена. — Они хотят увидеть, как юристы, нарушавшие этические нормы в цивилизованном обществе, будут вести себя в экстремальных условиях. Создадут ли они справедливую систему или повторят те же ошибки?

— И что показывает этот эксперимент? — спросил Аркадий.

— Что человеческая природа неизменна, — горько усмехнулась Елена. — Большинство изгнанников продолжают действовать по тем же принципам, что и раньше. Они манипулируют, обманывают, используют слабости других для собственной выгоды. Даже здесь, где все они — жертвы несправедливости, они не могут построить справедливое общество.

— Не очень обнадёживающе, — заметил Гусев.

— Жизнь вообще редко бывает обнадёживающей, — ответила Елена. — Особенно для тех, кто всю жизнь играл с законом в кошки-мышки.

Аркадий внимательно смотрел на Елену, пытаясь понять, можно ли ей доверять.

— Если вы были членом Совета, почему вы рассказываете нам всё это? — спросил он. — Разве это не нарушение каких-то ваших правил?

— Я уже нарушила все возможные правила, — ответила Елена. — Иначе не оказалась бы здесь. И теперь моя лояльность принадлежит не Совету, а самой себе.

— И что вы предлагаете нам делать? — спросил Бронштейн. — Присоединиться к этой колонии изгнанников?

— Это один из вариантов, — кивнула Елена. — Хотя я не уверена, что Дементьев будет рад новым членам. Он строго контролирует доступ к ресурсам и не любит конкуренцию.

— А другие варианты? — спросил Гусев.

— Мы можем создать собственное поселение, — предложила Елена. — Найти подходящее место и обустроиться по-своему. С моими знаниями об острове и вашими... способностями, — она сделала паузу, — мы могли бы неплохо устроиться.

— Почему мы должны верить вам? — спросил Аркадий. — Вы сами сказали, что здесь есть агенты Совета. Может, вы один из них?

Елена покачала головой.

— Если бы я была агентом, я бы не раскрывала вам информацию о наблюдении. И, поверьте, агентов Совета не выбрасывает на берег полуживыми. Их доставляют более... комфортабельными способами.

— Допустим, вы говорите правду, — сказал Аркадий. — Что дальше? Как нам встретиться с этими другими изгнанниками?

— Я знаю, где находится их поселение, — ответила Елена. — Мы можем отправиться туда завтра, когда отдохнём и наберёмся сил. Это примерно день пути отсюда.

— А что если мы не хотим к ним присоединяться? — спросил Гусев. — Что если мы предпочтём остаться здесь?

— Это ваше право, — ответила Елена. — Но рано или поздно они узнают о вашем присутствии. Остров не так велик, как кажется. И тогда они придут сами — возможно, не с самыми дружественными намерениями.

— Звучит как угроза, — заметил Аркадий.

— Это просто факт, — пожала плечами Елена. — Дементьев считает весь остров своей территорией. Он не потерпит конкурентов.

— И как же вы оказались здесь одна? — спросил Бронштейн. — Почему вас не отправили вместе с другими изгнанниками?

— Потому что мой случай особый, — ответила Елена. — Совет хотел, чтобы я прошла через то же, через что проходят все новички — пробуждение на пляже, неизвестность, страх. Это часть наказания.

— А вы не думали о побеге? — спросил Гусев. — Если остров находится относительно недалеко от материка, может, можно построить плот или лодку?

Елена покачала головой.

— Многие пытались. Никто не добрался до большой земли. Течения вокруг острова слишком сильные, а ближайший континент находится на расстоянии сотен километров. Без современных навигационных приборов и прочного судна это самоубийство.

— Значит, мы действительно застряли здесь, — констатировал Бронштейн.

— Если только Совет не решит, что вы исправились, — добавила Елена. — Иногда они забирают изгнанников обратно, если видят искреннее раскаяние и изменение моральных принципов.

— И часто такое случается? — спросил Аркадий с иронией.

— За десять лет существования острова — дважды, — ответила Елена. — Как я уже говорила, человеческая природа не склонна к изменениям.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и на поляну опускались сумерки. Костёр, разожжённый Аркадием, был единственным источником света.

— Нам нужно построить хоть какое-то укрытие на ночь, — сказал Аркадий. — Предлагаю вернуться к работе.

— Я помогу, — предложила Елена, поднимаясь на ноги.

Вчетвером они принялись сооружать примитивный шалаш из веток и пальмовых листьев. Работа шла быстрее с дополнительной парой рук, и вскоре у них было скромное, но достаточно крепкое укрытие, способное защитить от ночной росы и возможного дождя.

— На завтра предлагаю такой план, — сказала Елена, когда они закончили. — Мы собираем необходимые вещи и отправляемся на восточное побережье, чтобы встретиться с другими изгнанниками. Это не значит, что мы обязательно присоединимся к ним, но нам нужно знать, с чем мы имеем дело.

— Согласен, — кивнул Аркадий. — Информация — это сила, даже на необитаемом острове.

— Особенно на необитаемом острове, — поправила его Елена. — Здесь информация может стоить жизни.

— Вы говорите так, будто нам грозит опасность, — заметил Гусев.

— Потому что она действительно нам грозит, — серьёзно ответила Елена. — Не все изгнанники — мирные люди. Некоторые из них оказались здесь за действительно серьёзные нарушения этического кодекса. Среди них есть те, кто в своей прежней жизни не гнушался угроз, шантажа и даже физического насилия.

— Юристы, прибегающие к насилию? — усмехнулся Бронштейн. — Я знал только таких, которые нанимали для этого других людей.

— Три года изоляции на острове меняют людей, — заметила Елена. — Особенно тех, кто и раньше не отличался высокими моральными принципами.

Они расположились вокруг костра, приготовив на ужин консервы из сундука. Ели молча, каждый погружённый в свои мысли.

— Я предлагаю установить дежурства на ночь, — сказал Аркадий, когда они закончили есть. — Кто-то должен поддерживать огонь и следить за окрестностями.

— Разумная предосторожность, — согласилась Елена. — Я могу взять второе дежурство.

— Я буду первым, — вызвался Аркадий. — Потом Елена, затем Гусев, и последним — Бронштейн.

Никто не возразил против этого распределения. Бронштейн и Гусев устроились в шалаше, а Аркадий остался у костра, подбрасывая ветки, чтобы поддерживать огонь. Елена села рядом с ним.

— Ваше дежурство ещё не началось, — заметил Аркадий. — Вы можете отдохнуть.

— Я не устала, — ответила Елена. — И мне нужно поговорить с вами наедине.

Аркадий напрягся.

— О чём?

— О том, почему я на самом деле оказалась на этом острове, — тихо сказала Елена, глядя на огонь. — И о том, что нас ждёт.