# Глава 1: Песок Правосудия

Волна выбросила тело на песок, отступила и снова набежала, лизнула пятки и откатилась назад. Аркадий Золотников открыл глаза и тут же закрыл их от яркого солнца, бившего прямо в лицо. Он перевернулся на бок и закашлялся, выплевывая соленую воду вперемешку с песком. Песок скрипел на зубах, царапал горло, забивался в нос.

Аркадий сел и огляделся. Вокруг простирался пляж с белоснежным песком, уходящий вдаль в обе стороны. За пляжем виднелись пальмы, качающие верхушками на ветру. Впереди расстилалась бескрайняя морская гладь, искрящаяся в лучах утреннего солнца.

— Что за чертовщина? — пробормотал он, ощупывая свое тело.

На нем оказался его костюм — некогда дорогой, сшитый на заказ в итальянском ателье, а теперь мокрый, измятый и покрытый песком. Он машинально попытался стряхнуть песчинки с лацканов, но только сильнее их испачкал мокрыми руками.

Память возвращалась фрагментами. Корабль. Да, он находился на корабле. Название... "Правосудие". Ирония судьбы для адвоката его калибра. Что еще? Шторм? Или не шторм? Почему он оказался в воде? Аркадий потер виски, пытаясь собрать воспоминания в единую картину, но они ускользали, как рыба сквозь пальцы.

Он медленно поднялся на ноги, пошатываясь. Голова кружилась, но он устоял. Поправил галстук — бессмысленный, почти рефлекторный жест в данной ситуации — и осмотрел береговую линию.

В нескольких десятках метров справа он заметил еще одно тело. Оно шевелилось, значит, человек был жив. Аркадий направился к нему, ощущая, как промокшие ботинки проваливаются в песок, делая каждый шаг тяжелым.

Подойдя ближе, он узнал Виктора Гусева, своего коллегу-адвоката из соседнего офиса. Они никогда не были друзьями — скорее, конкурентами. Гусев лежал на спине, прикрыв глаза рукой от солнца, и тихо стонал.

— Гусев, — окликнул его Аркадий. — Виктор, ты жив?

Гусев приподнял руку и посмотрел на Аркадия мутным взглядом.

— Золотников? Ты-то что здесь делаешь? — он закашлялся и сел, оглядываясь по сторонам. — Где мы? Что произошло?

— Понятия не имею, — ответил Аркадий. — Помню только корабль "Правосудие". А ты что помнишь?

Гусев потряс головой, разбрызгивая капли воды с волос.

— Корабль, да... И, кажется, какой-то шум. Крики. Потом темнота, — он вдруг резко поднял голову. — А где третий?

— Какой еще третий?

— Ну, этот... толстяк. Как его... Бронштейн! Борис Бронштейн. Помнишь, он еще вел дело о наследстве Петровских? Он тоже был на корабле.

Аркадий нахмурился. Бронштейн. Конечно, он знал этого адвоката — невысокого полного мужчину с вечно потным лицом и манерой говорить так, будто у него во рту горячая картошка. Не самый успешный юрист, но упорный, как бульдог.

— Не видел его, — ответил Аркадий и повернулся к морю. — Может, его тоже вынесло на берег, только в другом месте?

Они огляделись, вглядываясь в береговую линию. Вдалеке, на противоположной стороне от Аркадия, виднелось что-то темное на песке.

— Смотри, — Аркадий указал рукой. — Кажется, там кто-то есть.

Они с Гусевым направились в ту сторону, с трудом переставляя ноги по мокрому песку. По мере приближения фигура становилась отчетливее — это действительно был человек, лежащий ничком, уткнувшись лицом в песок.

— Бронштейн! — Гусев ускорил шаг и первым добрался до тела.

Он перевернул мужчину на спину. Это действительно был Борис Бронштейн, без сознания, но, судя по движению грудной клетки, живой. Аркадий похлопал его по щекам.

— Эй, Бронштейн! Просыпайся!

Борис медленно открыл глаза, моргнул несколько раз и закашлялся, выплевывая воду и песок.

— Где... где я? — прохрипел он.

— Хотел бы я знать, — ответил Аркадий. — Помнишь что-нибудь?

Бронштейн сел, опираясь на руки, и огляделся вокруг мутным взглядом.

— Корабль... Я был на корабле. Потом крики. Я побежал к шлюпкам, но... — он потер лоб. — Дальше не помню.

Трое мужчин сидели на песке, мокрые, измученные и растерянные. Солнце поднималось все выше, и жара становилась невыносимой. Их костюмы, пропитанные морской водой, начали неприятно липнуть к телу.

— Нужно осмотреться и понять, где мы находимся, — решительно сказал Аркадий, поднимаясь на ноги. — Может, здесь есть люди или хотя бы источник пресной воды.

— А может, следует остаться на берегу? — возразил Гусев. — Если будет спасательная операция, нас быстрее найдут на открытой местности.

— Если бы планировалась спасательная операция, нас бы уже искали, — ответил Аркадий. — А учитывая, что никто из нас толком не помнит, что произошло, я бы не стал на это рассчитывать.

Бронштейн тяжело поднялся на ноги и отряхнул песок с костюма.

— А что, если мы попали в кораблекрушение? — предположил он. — Может, корабль затонул, и мы единственные выжившие?

— Возможно, — кивнул Аркадий. — Но это ничего не меняет. Нам нужно найти воду и какое-нибудь укрытие.

Он посмотрел на лес пальм, начинавшийся в нескольких десятках метров от берега.

— Предлагаю идти туда, — он указал на пальмы. — В лесу больше шансов найти пресную воду и еду.

Не дожидаясь согласия, Аркадий направился к пальмам. После секундного колебания Гусев и Бронштейн последовали за ним.

По мере того как они удалялись от берега, песок под ногами сменился травой, а вскоре они вошли в тень пальм. Здесь было значительно прохладнее, что принесло некоторое облегчение.

— Смотрите! — воскликнул вдруг Гусев, указывая на что-то среди деревьев.

В нескольких метрах от них, полускрытый растительностью, виднелся деревянный сундук.

— Может, это с корабля? — предположил Бронштейн, ускоряя шаг, насколько позволяла его комплекция.

Они подошли к сундуку. Он был средних размеров, окованный железом, с большим замком. Аркадий попытался открыть его, но замок держал крепко.

— Заперт, — констатировал он. — Нужно чем-то взломать.

Бронштейн огляделся и поднял с земли увесистый камень.

— Попробуем этим?

Аркадий кивнул, и Бронштейн с усилием обрушил камень на замок. После нескольких ударов замок треснул и отвалился. Аркадий осторожно открыл крышку сундука.

Внутри они обнаружили несколько бутылок воды, консервы, аптечку и три комплекта одежды — футболки и шорты, подходящие по размеру каждому из них.

— Странно, — пробормотал Гусев, рассматривая содержимое. — Похоже, кто-то знал, что мы окажемся здесь, и подготовил это специально для нас.

— И этот кто-то знал наши размеры, — добавил Бронштейн, разглядывая футболку явно большего размера, чем у остальных.

Аркадий молчал, пытаясь соединить разрозненные фрагменты. Корабль "Правосудие". Трое адвокатов. Подготовленный сундук с вещами. Это не было случайностью.

— Смотрите! — Бронштейн поднял со дна сундука бутылку из темного стекла с запечатанной пробкой. Внутри виднелся сложенный лист бумаги.

— Послание в бутылке? — Гусев скептически приподнял бровь. — Как в приключенческих романах?

Аркадий выхватил бутылку из рук Бронштейна, открыл ее и достал бумагу. Развернув лист, он прочитал вслух:

— "Вы изгнаны за нарушение кодекса общества. Остров — ваш новый дом".

Наступила тишина. Трое мужчин переглянулись.

— Что за чушь? — наконец произнес Гусев. — Какой еще кодекс общества? Кто нас изгнал?

— И главное — куда? — добавил Бронштейн. — Где мы вообще находимся?

Аркадий снова перечитал записку. В его голове начала складываться картина, и она ему совсем не нравилась.

— Помните дело Каменского? — спросил он. — Тот скандал с тайным обществом юристов, которые якобы вершили собственное правосудие?

— Ерунда какая-то, — отмахнулся Гусев. — Желтая пресса раздула из мухи слона. Никакого тайного общества не существует.

— А что, если существует? — настаивал Аркадий. — Что, если нас судили и приговорили к изгнанию? Корабль назывался "Правосудие" — это не может быть совпадением.

— За что нас судить? — возмутился Бронштейн. — Я всегда действовал в рамках закона!

— Закона — да, — кивнул Аркадий. — Но здесь говорится о "кодексе общества". Это может быть что-то другое, какие-то неписаные правила.

Гусев вдруг побледнел.

— Постойте... Я вспомнил кое-что. Перед тем, как я потерял сознание на корабле, кто-то сказал мне: "Серебряная гусятина, твое место на втором месте". Я тогда не понял, о чем речь.

— Серебряная гусятина? — Аркадий нахмурился. — Странное прозвище.

— А мне кто-то шепнул: "Бронзовый кабан остается последним", — вспомнил Бронштейн. — Я подумал, это бред какой-то...

Аркадий замер. В его памяти всплыла фраза, которую он услышал перед тем, как очнулся на берегу: "Золотая телятина всегда впереди".

— Золотая телятина, Серебряная гусятина, Бронзовый кабан, — медленно произнес он. — Они дали нам клички по металлам. Иерархия... Золото, серебро, бронза.

— Но почему? — спросил Гусев. — Что это значит?

— Не знаю, — честно ответил Аркадий. — Но, похоже, мы действительно изгнаны. И этот остров теперь наш дом.

Он огляделся вокруг. Тропический лес, пляж, море. Никаких признаков цивилизации.

— Нам нужно приспособиться, — решительно заявил он. — Первое, что мы должны сделать — найти или построить укрытие и обеспечить себя водой и пищей.

— А как же спасение? — спросил Бронштейн. — Может, мы могли бы подать сигнал проходящим кораблям?

— Если нас действительно изгнали, никто не придет на помощь, — отрезал Аркадий. — Мы должны рассчитывать только на себя.

Он вытащил из сундука одну бутылку воды и открыл ее.

— Предлагаю экономить запасы, но сейчас нам нужно восстановить силы, — он сделал глоток и передал бутылку Гусеву.

— Подождите, — возмутился Бронштейн. — Кто решил, что ты здесь главный? Почему ты первым пьешь воду?

Аркадий усмехнулся.

— Золотая телятина всегда впереди, помнишь? Они установили иерархию, и, похоже, я на вершине.

— Это абсурд! — воскликнул Гусев. — Мы не будем подчиняться каким-то нелепым прозвищам, которые нам дали неизвестно кто!

— Тогда предложи альтернативу, — пожал плечами Аркадий. — Как нам организоваться? Демократия? Равные права для всех? Может, проголосуем?

Он обвел взглядом своих коллег.

— Я голосую за то, чтобы я был лидером. Кто за?

Аркадий поднял руку. Гусев и Бронштейн молчали.

— Кто против?

Гусев неуверенно поднял руку.

— А ты, Бронштейн? — спросил Аркадий.

Борис пожал плечами.

— Какая разница? Если мы застряли здесь, кто-то должен принимать решения. А ты всегда был успешнее нас обоих.

— Вот видишь, — Аркадий повернулся к Гусеву. — Демократия в действии. Большинство за то, чтобы я руководил. Или ты хочешь взять на себя эту ответственность?

Гусев опустил глаза.

— Нет, не хочу. Но это не значит, что я согласен с этой иерархией.

— Отлично, — Аркадий проигнорировал последнюю фразу. — Тогда решено. Я буду координировать наши действия. Первым делом нам нужно исследовать остров и найти место для лагеря.

Он достал из сундука еще одну вещь — компас.

— Хорошо, что предусмотрели, — пробормотал он, проверяя работоспособность компаса. — Предлагаю двигаться вглубь острова. Там больше шансов найти пресную воду.

Они собрали вещи из сундука: воду, консервы, аптечку и одежду, распределив груз между собой. Аркадий взял минимум, большую часть тяжестей он распределил между Гусевым и Бронштейном. Никто не возразил.

Переодевшись в сухую одежду (Аркадий выбрал комплект с золотистой футболкой, Гусеву досталась серебристая, а Бронштейну — бронзовая), они отправились вглубь острова, оставив пляж позади.

Вскоре они обнаружили небольшой ручей, стекающий с холма в центре острова. Вода в нем казалась чистой и прозрачной.

— Нам повезло, — сказал Аркадий, зачерпывая воду рукой и пробуя ее. — Вода пресная. Это хороший знак.

Они наполнили пустые бутылки из сундука и двинулись дальше, следуя вдоль ручья к его истоку. Через пару часов ходьбы они вышли на небольшую поляну, окруженную деревьями. В центре поляны бил источник, питающий ручей.

— Идеальное место для лагеря, — решил Аркадий. — Рядом с водой, защищено от ветра деревьями, и достаточно открытое, чтобы разжечь костер без риска лесного пожара.

— Согласен, — кивнул Бронштейн, тяжело опускаясь на землю. — Я устал. Давайте остановимся здесь.

— Нужно собрать ветки для укрытия и костра, — скомандовал Аркадий. — Бронштейн, ты отдохни немного и потом займись сбором крупных веток для каркаса. Гусев, собирай мелкие ветки для костра. Я пока осмотрюсь вокруг.

Гусев недовольно поджал губы, но возражать не стал. Он направился к ближайшим деревьям, чтобы собирать хворост. Бронштейн закрыл глаза, прислонившись спиной к дереву.

Аркадий отошел от поляны, якобы для разведки, но на самом деле ему нужно было собраться с мыслями. Ситуация была абсурдной и тревожной. Кто их изгнал? Почему? И что их ждет на этом острове?

Он прошел немного вглубь леса и вдруг заметил что-то странное — тропинку, слишком ровную и четкую, чтобы быть естественной. Кто-то проложил ее.

— Значит, остров не так необитаем, как кажется, — пробормотал Аркадий себе под нос.

Он решил пройти по тропинке, не углубляясь слишком далеко в лес, чтобы не потерять дорогу назад. Через несколько минут ходьбы тропинка привела его к небольшой каменной площадке, в центре которой стоял древний тотем — вертикальный каменный столб высотой около двух метров, покрытый странными символами и надписями.

Аркадий подошел ближе, рассматривая символы. Они напоминали иероглифы или пиктограммы, значение которых он не мог понять. Но внизу тотема была надпись на русском языке: "Остров Правосудия".

— Остров Правосудия, — прочитал Аркадий вслух. — Какая ирония.

Он обошел тотем вокруг, изучая символы. Некоторые из них повторялись — в частности, изображение весов, молотка и какого-то животного, похожего на быка или теленка.

— Символы правосудия, — догадался Аркадий. — И, похоже, какая-то отсылка к нашим прозвищам.

Он вернулся к надписи "Остров Правосудия" и заметил под ней еще одну строчку, выбитую мельче: "Здесь каждый получает по заслугам".

Внезапно Аркадий услышал треск веток позади себя. Он резко обернулся и увидел Гусева, стоящего у края каменной площадки.

— Я пошел за тобой, когда ты долго не возвращался, — объяснил Гусев. — Что это за место?

— Не знаю, — ответил Аркадий. — Но похоже, этот остров не так прост, как мы думали.

Он указал на надпись.

— "Остров Правосудия". И еще "Здесь каждый получает по заслугам". Звучит как угроза, не находишь?

Гусев подошел ближе, рассматривая тотем.

— И эти символы... Они кажутся древними, но надпись на русском. Как такое возможно?

— Не думаю, что тотем действительно древний, — ответил Аркадий. — Скорее, это часть инсценировки. Кто-то создал этот "Остров Правосудия" специально для таких, как мы.

— Для изгнанников?

— Для адвокатов, которые нарушили какой-то кодекс, — уточнил Аркадий. — Вопрос в том, что это за кодекс и кто его установил.

Гусев вдруг побледнел.

— Слушай, а что, если... — он не закончил фразу, но Аркадий понял, о чем он думает.

— Если мы не единственные изгнанники на этом острове? — закончил он за Гусева. — Это вполне возможно. И если так, то нам стоит быть осторожнее.

Они услышали еще один треск веток, и на каменную площадку вышел запыхавшийся Бронштейн.

— Я не мог найти вас, — проговорил он, тяжело дыша. — О, что это?

Он указал на тотем.

— Тотем с надписью "Остров Правосудия", — ответил Аркадий. — И, похоже, этот остров не так необитаем, как мы думали.

Бронштейн подошел к тотему и провел рукой по символам.

— Странно, — пробормотал он. — Некоторые из этих символов мне знакомы. Я видел похожие в старых юридических текстах.

— Ты разбираешься в древних юридических символах? — удивился Гусев.

— У меня был клиент, коллекционер старинных юридических артефактов, — объяснил Бронштейн. — Я видел в его коллекции похожие изображения. Они использовались в тайных обществах юристов средневековья.

Аркадий и Гусев переглянулись.

— Тайные общества юристов? — переспросил Аркадий. — Ты серьезно?

— Абсолютно, — кивнул Бронштейн. — Такие общества существовали в Европе в Средние века. Они устанавливали свои законы и правила, часто противоречащие официальным.

Он указал на один из символов — изображение весов с мечом.

— Это символ тайного судилища. Они вершили свое правосудие, независимо от государственных законов.

— И ты думаешь, что нас судило какое-то современное тайное общество юристов? — скептически спросил Гусев.

— Я ничего не думаю, — пожал плечами Бронштейн. — Просто констатирую факт: эти символы очень похожи на те, что использовались в тайных юридических обществах.

Аркадий задумчиво рассматривал тотем.

— Допустим, ты прав, — сказал он наконец. — Допустим, существует современное тайное общество юристов, которое судит своих коллег по каким-то собственным правилам. И они решили изгнать нас на этот остров. Но зачем? Что мы такого сделали?

— Я всегда действовал в рамках закона, — возмутился Гусев. — Да, иногда приходилось искать лазейки, но это часть работы адвоката!

— А помнишь дело Сидорчука? — вдруг спросил Аркадий. — Ты тогда подкупил свидетеля, чтобы он изменил показания.

Гусев побледнел.

— Откуда ты знаешь? Я никому не говорил...

— Маленький город, большие слухи, — усмехнулся Аркадий. — Я тоже не святой. Дело Овечкина — я знал, что доказательства были сфабрикованы, но все равно взялся за дело и выиграл его.

— А я, — тихо произнес Бронштейн, — однажды подделал документы для клиента. Он был невиновен, я точно знал это, но не мог доказать легальным путем. Пришлось... подкорректировать некоторые бумаги.

Они помолчали, каждый погруженный в свои мысли и воспоминания о не самых честных моментах своей карьеры.

— Может, дело не в конкретных нарушениях, — предположил наконец Аркадий. — А в общем подходе к профессии. Мы все трое — адвокаты, которые ставят победу выше принципов. Мы готовы идти на компромиссы с совестью ради выигрыша дела.

— Но это же часть профессии! — воскликнул Гусев. — Адвокат должен защищать интересы клиента любой ценой!

— По закону — да, — кивнул Аркадий. — Но, возможно, существует какой-то высший кодекс юридической этики, который мы нарушили.

— И за это нас изгнали на необитаемый остров? — скептически спросил Бронштейн. — Не слишком ли радикально?

— А ты предпочел бы, чтобы тебя просто убили? — парировал Аркадий. — Может, это еще гуманный вариант.

Гусев вдруг присел на корточки и начал что-то писать пальцем на земле.

— Что ты делаешь? — спросил Аркадий.

— Составляю апелляцию, — ответил Гусев, не отрываясь от своего занятия. — Если нас осудило какое-то тайное общество, мы имеем право обжаловать решение.

— На земле? — усмехнулся Аркадий.

— Пока так, — кивнул Гусев. — Потом перепишу на что-нибудь более долговечное. Может, на листья пальмы.

Аркадий покачал головой. Профессиональная деформация — даже в такой абсурдной ситуации Гусев мыслил как адвокат, ищущий лазейки в системе.

— Думаю, нам стоит вернуться в лагерь, — сказал Аркадий. — Скоро стемнеет, а у нас еще нет ни укрытия, ни костра.

Они развернулись, чтобы уйти, но Бронштейн задержался, продолжая рассматривать тотем.

— Подождите, — сказал он вдруг. — Тут есть еще кое-что.

Он указал на небольшой символ в самом низу тотема, почти у земли — изображение глаза.

— Что это значит? — спросил Гусев.

— Не знаю, — ответил Бронштейн. — Но у моего клиента-коллекционера был похожий символ на одном из артефактов. Он говорил, что это знак наблюдения.

— Наблюдения? — переспросил Аркадий. — Ты хочешь сказать, что за нами наблюдают?

— Возможно, — кивнул Бронштейн. — Если этот остров действительно создан для изгнанников, логично предположить, что кто-то следит за тем, как мы здесь живем.

Все трое непроизвольно огляделись, словно ожидая увидеть скрытые камеры или наблюдателей среди деревьев.

— Это все еще больше похоже на какое-то реалити-шоу, чем на реальность, — пробормотал Гусев. — Не могу поверить, что это происходит на самом деле.

— Поверь, — твердо сказал Аркадий. — И лучше начни привыкать к мысли, что мы можем остаться здесь надолго.

Он повернулся и пошел по тропинке обратно к лагерю. Гусев и Бронштейн последовали за ним, каждый погруженный в свои мысли о том, что их ждет на этом странном Острове Правосудия.