# Глава 4: Голос из прошлого Михаил проснулся с головной болью. Солнце било в окно спальни. Он лежал на кровати в одежде, не снимая даже ботинок. Рот был сухим. Голова раскалывалась. Он сел, оперся спиной о стену. Часы на тумбочке показывали десять утра. Он проспал три часа дольше обычного. Вчерашний вечер вернулся фрагментами. Вино. Фотография Кати. Решение узнать, как она живёт. Глупое решение, принятое пьяным. Михаил встал и прошёл в ванную. Умылся холодной водой, посмотрел на себя в зеркало. Лицо было серым, под глазами мешки. Пятьдесят лет сегодня. Выглядел на все шестьдесят. Он спустился на кухню, налил воды из-под крана, выпил два стакана подряд. Достал из аптечки аспирин, проглотил две таблетки. Сел за стол и опустил голову на руки. Вчерашнее решение всё ещё казалось правильным. Может быть, алкоголь просто снял торможение, которое держало его все эти годы. Может быть, он и правда хотел узнать о дочери, просто не позволял себе думать об этом всерьёз. Пять лет без контакта. Пять лет неизвестности. Может быть, она вышла замуж. Может быть, родила ребёнка. Может быть, уехала из Москвы. Он не знал ничего. Интернет был риском. Запросы можно отследить, особенно если кто-то мониторил её имя, ожидая, что отец выйдет на связь. Но прошло пять лет. Неужели они всё ещё следили? Михаил поднял голову. Компьютер был наверху. Можно было попробовать найти информацию осторожно. Через публичные базы данных, университетские списки, что-то ещё. Ничего личного, ничего, что могло бы привлечь внимание. Но даже осторожный поиск оставлял следы. Лучше было позвонить. Мысль пришла неожиданно. Михаил замер. Позвонить. Услышать её голос. Узнать напрямую, как она живёт. Пять лет назад звонок привёл к слежке. Но тогда он звонил из дома, по обычному телефону, долго разговаривал. Сейчас можно было сделать иначе. Короткий звонок с предоплаченного телефона, который потом выбросить. Без привязки к имени, без возможности отследить. Опасно. Но возможно. Михаил встал и прошёл в гостиную. Фотография всё ещё лежала на столе. Катя смотрела на него серьёзным взглядом. Четырнадцать лет, длинные тёмные волосы. Сейчас ей было девятнадцать. Почти двадцать. Взрослая. Он взял фотографию, поднялся наверх, положил её обратно в коробку. Закрыл коробку, убрал в шкаф. Вернулся вниз, достал куртку. Нужен был предоплаченный телефон. В городке их не продавали. Нужно было ехать в соседний город, где был крупный магазин электроники. Михаил вышел из дома, сел в машину. Двигатель завёлся с первого раза. Он выехал на главную улицу и направился к выезду из городка. Дорога заняла двадцать минут. Соседний город был больше, там жило около тридцати тысяч человек. Магазин электроники находился в центре, недалеко от железнодорожного вокзала. Михаил припарковался на боковой улице и прошёл в магазин. Внутри было тихо. Продавец, молодой парень лет двадцати пяти, стоял за стойкой и листал журнал. — Мне нужен телефон. Предоплаченный. Продавец кивнул, не отрываясь от журнала. — Какой бюджет? — Неважно. Главное, чтобы работал. Продавец поднял голову, посмотрел на Михаила, потом прошёл к полке у стены. Достал коробку с телефоном, положил на стойку. — Nokia. Простая модель. Предоплаченная карта внутри. Тридцать минут разговора. — Хорошо. Михаил заплатил наличными, взял коробку. Продавец вернулся к журналу. Никаких вопросов, никакого интереса. Выйдя из магазина, Михаил прошёл к вокзалу. Там были автоматические таксофоны, но он решил использовать телефон. Таксофон было труднее отследить, но телефон давал мобильность. Можно было позвонить, потом сразу уехать. Выбросить телефон по дороге. Вокзал был почти пустым. Несколько человек сидели на скамейках, ожидая поезда. Михаил прошёл к выходу на противоположной стороне здания, где был небольшой закуток с автоматами для продажи напитков и снеков. Он достал телефон из коробки, вставил батарею, включил. Экран загорелся. Телефон был готов к использованию. Михаил достал из кармана старую записную книжку, которую хранил в машине. Там был номер телефона квартиры его бывшей жены. Пять лет назад Катя жила с матерью. Может быть, всё ещё жила там. Может быть, нет. Только один способ узнать. Он набрал номер. Гудки пошли долгие, международные. Раз. Два. Три. На четвёртом гудке трубку подняли. — Алло? Голос был женским, молодым. Михаил замер. Это была Катя. Он узнал её голос, хотя она стала старше. — Катя? Пауза. Долгая пауза. — Кто это? Голос был настороженным. Михаил сжал телефон. — Это я. Папа. Ещё одна пауза. Потом дыхание с другой стороны участилось. — Папа? Это правда ты? Голос дрогнул. Михаил закрыл глаза. — Да. Это я. — Где ты? Что случилось? Почему ты не звонил? Вопросы сыпались один за другим. Катя говорила быстро, почти задыхаясь. Михаил слышал, как она плачет. — Я не могу объяснить. Просто хотел узнать, как ты. — Как я? Как я?! Ты исчез пять лет назад! Мама говорила, что ты украл деньги из банка! Приходили люди, задавали вопросы! Я не знала, что думать! Михаил сжал телефон сильнее. Люди приходили. Конечно, приходили. Пять лет назад он звонил, и через два месяца началась слежка. Наверняка тогда же допрашивали и дочь. — Тебя допрашивали? — Да! Пять лет назад! Сразу после того, как ты позвонил! Они спрашивали, где ты, говорил ли ты что-нибудь, передавал ли деньги! Я ничего не знала! Ничего! Голос срывался. Катя плакала открыто. — Извини. Я не хотел, чтобы ты через это прошла. — Почему ты ушёл? Почему ты украл деньги? Михаил посмотрел на часы. Разговор длился уже минуту. Нужно было заканчивать. Но он не мог просто повесить трубку. — Я устал. Устал работать на других. Хотел свободы. — И ты бросил меня ради свободы? Вопрос прозвучал холодно. Слёзы прекратились. Голос стал твёрдым. Михаил молчал. Что он мог сказать? Да, бросил. Ради денег, ради новой жизни. Оставил её в Москве с матерью и деньгами на счёте. — Катя, я... — Не надо. Не объясняй. Просто скажи, зачем ты позвонил. Михаил сглотнул. — Хотел узнать, как ты живёшь. Вышла ли замуж. Работаешь ли. Просто узнать. Катя засмеялась. Смех был коротким, горьким. — Хочешь знать, как я живу? Хорошо. Я закончила университет в прошлом году. Работаю в библиотеке. Зарабатываю копейки. Замуж не вышла. Не хочу выходить. После того, как ты ушёл, мама начала пить. Сейчас она лежит в больнице. Цирроз печени. Врачи говорят, что осталось полгода. Может быть, меньше. Михаил замер. Бывшая жена в больнице. Умирает. Катя одна, работает за копейки, ухаживает за больной матерью. — Катя, я не знал... — Конечно, не знал. Ты же исчез. Ты же свободен. Голос звучал устало. Михаил слышал, как она вздохнула. — Тебе ещё что-нибудь нужно знать? Он посмотрел на часы. Разговор длился две с половиной минуты. Нужно было заканчивать. — Они всё ещё ищут меня? — Кто? — Люди, которые приходили пять лет назад. Катя помолчала. — Не знаю. После допросов они оставили меня в покое. Больше никто не приходил. Не звонил. Ничего. Может быть, перестали искать. Может быть, нет. Я не знаю. Михаил кивнул сам себе. Оставили в покое пять лет назад. Может быть, дело закрыли. Может быть, просто ждали, когда он сам выйдет на контакт. — Понятно. — Папа, ты вернёшься? Вопрос прозвучал тихо. Михаил закрыл глаза. — Нет. — Почему? — Слишком опасно. Катя засмеялась снова. Тот же горький смех. — Конечно. Опасно. Свобода важнее. — Катя... — Хватит. Если ты не вернёшься, тогда не звони больше. Мне не нужны твои звонки раз в пять лет, чтобы ты мог успокоить совесть. Живи своей свободной жизнью. Забудь про меня. — Я позвоню через месяц. Слова вырвались сами собой. Михаил не планировал их говорить, но сказал. Катя молчала несколько секунд. — Через месяц? — Да. Просто узнать, как дела. Ничего больше. — И что это изменит? — Ничего. Но я позвоню. Катя вздохнула. — Хорошо. Позвони. Если хочешь. — Позвоню. — Пока, папа. — Пока. Михаил нажал кнопку отбоя. Экран погас. Он стоял несколько секунд, глядя на телефон, потом убрал его в карман. Разговор длился три минуты. Достаточно коротко, чтобы не отследить в реальном времени. Но если кто-то мониторил линию, запись существовала. Можно было установить, откуда был звонок. Город, район, может быть, даже точное место. Михаил вышел из вокзала и направился к машине. Нужно было выбросить телефон как можно скорее. Где-нибудь по дороге, в мусорный бак или в реку. Главное — подальше от дома. Он дошёл до парковки, где оставил машину. Открыл дверь, сел за руль. Завёл двигатель. Тёмный седан стоял через три машины от него. Михаил заметил его не сразу. Сначала просто машина, потом взгляд зацепился за два силуэта внутри. Двое мужчин сидели на передних сиденьях. Не разговаривали. Просто сидели и смотрели вперёд. Михаил медленно включил передачу. Возможно, это совпадение. Люди сидели в машине, ожидая кого-то. Вокзал был общественным местом. Ничего странного. Но инстинкт говорил иначе. Он выехал с парковки, повернул направо, в сторону городка. Через зеркало заднего вида посмотрел на седан. Машина не двигалась. Михаил проехал два квартала. Седан всё ещё стоял на парковке. Может быть, паранойя. Пять лет безопасности сделали его слишком осторожным. Люди в машине могли быть кем угодно. Он продолжил ехать. Городок был в двадцати минутах. Дорога шла через поля, мимо небольших деревень. Движение было слабым. Несколько грузовиков, легковая машина впереди. Михаил посмотрел в зеркало. Тёмный седан ехал в трёх машинах позади. Сердце ударило сильнее. Михаил сжал руль. Может быть, совпадение. Дорога вела в несколько городков. Седан мог ехать в любой из них. Он проехал ещё пять минут. Седан держался на том же расстоянии. Михаил свернул направо, на небольшую дорогу, ведущую в соседнюю деревню. Дорога была узкой, редко используемой. Если седан свернёт следом, совпадением это уже не назовёшь. Он проехал километр. Посмотрел в зеркало. Седан свернул на ту же дорогу. Михаил резко выдохнул. Всё. Его нашли. Звонок был ошибкой. Они мониторили линию, отследили сигнал, вышли на город. Теперь следили. Вопрос был — как долго они следили. Седан появился на парковке уже после звонка. Может быть, они только прибыли. Может быть, следили несколько дней. Нужно было выяснить. Михаил продолжил ехать по узкой дороге. Впереди была развилка. Одна дорога вела в деревню, другая возвращалась на трассу через лес. Он выбрал лесную дорогу. Седан последовал за ним. Всё. Теперь сомнений не было. Михаил ускорился. Дорога была плохой, разбитой, но машина справлялась. Седан тоже ускорился, держась позади. Впереди показался перекрёсток. Михаил свернул налево, обратно к трассе. Нужно было добраться до автобана. Там движение, там можно оторваться. Седан всё ещё следовал. Михаил выехал на трассу и повернул в сторону, противоположную городку. Автобан был в десяти километрах. Если он доедет, сможет уехать далеко. Амстердам, Франкфурт, куда угодно. Дом придётся оставить. Вещи, документы на имя Михаила, всё. Но это было неважно. Главное — уехать. Седан держался позади, не приближаясь, но и не отставая. Михаил разогнался до ста двадцати. Дорога была прямой. Автобан был уже близко. Впереди показался указатель. Он проехал мимо поворота к городку, не сбавляя скорости. Дом остался позади. Вся его жизнь последних пяти лет осталась позади. Седан не отставал.