# Глава 1: Тайна под слоями краски

Елена Соколова поправила очки и наклонилась ближе к монитору. Рентгеновский снимок «Мадонны Литта» занимал весь экран, показывая то, что обычно скрыто от глаз посетителей музея. Она провела пальцем по изображению, отмечая знакомые контуры знаменитой картины Леонардо да Винчи. Всё как обычно: мадонна, младенец, характерные для мастера линии.

Но что-то было не так.

Елена увеличила фрагмент в нижнем правом углу. Под слоями краски проступали странные линии, совершенно не соответствующие композиции картины. Она сделала ещё одно увеличение.

— Что это такое?

Вопрос повис в пустой лаборатории. Елена работала одна — большинство сотрудников Эрмитажа уже разошлись по домам. Только охрана и несколько таких же трудоголиков, как она, оставались в музее в этот поздний час.

Она сохранила изображение и сделала ещё несколько снимков под разными углами. Каждый новый снимок только подтверждал её подозрения — под видимым слоем краски скрывалось что-то ещё. Не просто наброски или исправления, которые художники часто делают в процессе работы. Это выглядело как совершенно другой рисунок, намеренно скрытый под финальной версией картины.

Елена откинулась на спинку кресла. Ей было тридцать шесть, и последние пятнадцать лет она посвятила изучению работ итальянских мастеров эпохи Возрождения. Особенно да Винчи. Она знала о нём практически всё, что можно было узнать из доступных источников. Но это... это было что-то новое.

Она взглянула на часы — почти десять вечера. Завтра предстояло продолжить подготовку к выставке, но сейчас Елена чувствовала, что не сможет просто уйти домой с таким открытием.

Архив. Нужно проверить архивные материалы.

Елена быстро собрала вещи и направилась в архивный отдел. В это время там никого не должно было быть, но у неё был доступ. Преимущество должности ведущего искусствоведа.

Коридоры Эрмитажа казались бесконечными в вечернем освещении. Каблуки Елены стучали по мраморному полу, эхом отражаясь от стен. Она кивнула охраннику на посту и показала пропуск.

— Допоздна сегодня, Елена Андреевна, — заметил он.

— Выставка скоро, Сергей Петрович. Сами знаете, как это бывает.

Он понимающе кивнул и пропустил её дальше.

Архивный отдел располагался в одном из старых крыльев здания. Елена включила свет и направилась к секции, где хранились материалы, связанные с работами да Винчи. Она точно помнила, что где-то здесь должны быть копии его дневников и заметок.

Через полчаса поисков она нашла то, что искала — папку с переводами дневниковых записей мастера, относящихся к периоду создания «Мадонны Литта». Елена разложила документы на столе и начала методично просматривать их.

Большинство записей касались технических аспектов работы, размышлений о композиции, заметок о пигментах. Ничего необычного. Но потом её взгляд зацепился за странную фразу в одной из последних записей:

«Завершил работу над Мадонной для герцога. Последний рисунок спрятан там, где никто не будет искать. Это знание не для всех глаз».

Елена перечитала запись несколько раз. Последний рисунок? Спрятан? Она сверилась с датами. Запись была сделана примерно через неделю после предполагаемого завершения работы над «Мадонной Литта».

Она быстро просмотрела следующие страницы, но больше упоминаний о каком-то скрытом рисунке не нашла. Зато обнаружила ещё одну интересную запись, датированную месяцем позже:

«Л. настаивает, чтобы я уничтожил все следы. Говорит, что это слишком опасно. Но как можно уничтожить истину? Я предпочёл скрыть её на виду у всех».

Елена сделала копии страниц и аккуратно вернула оригиналы на место. Её сердце билось чаще обычного. Если она правильно понимала, да Винчи намеренно скрыл какой-то рисунок под слоями краски одной из своих известных работ. И судя по рентгеновским снимкам, этой работой могла быть именно «Мадонна Литта».

Но почему? Что было такого в этом рисунке, что мастер решил спрятать его?

Вернувшись в свой кабинет, Елена разложила копии дневниковых записей рядом с распечатками рентгеновских снимков. Она попыталась разглядеть, что именно изображено на скрытом рисунке, но линии были слишком нечёткими. Можно было различить только фрагменты — что-то похожее на геометрические фигуры и, возможно, какие-то символы.

Да Винчи был известен своей любовью к шифрам и загадкам. Он часто писал в зеркальном отражении, использовал символы и аллегории в своих работах. Что, если этот скрытый рисунок — не просто произведение искусства, а какое-то зашифрованное послание?

Елена открыла ноутбук и начала искать информацию о скрытых работах да Винчи. Существовало несколько известных случаев, когда под его картинами находили предварительные наброски или изменения композиции. Но нигде не упоминалось о полностью другом рисунке, намеренно спрятанном под завершённой работой.

Она сделала ещё несколько заметок и взглянула на часы. Почти полночь. Пора домой. Завтра предстоял важный день — начало подготовки картины к выставке. Елена собрала все материалы, сложила их в папку и убрала в сейф. Она решила пока никому не рассказывать о своей находке, по крайней мере, до тех пор, пока не получит более чёткие доказательства.

Выключив свет в кабинете, она направилась к выходу из музея. Ночной Петербург встретил её прохладным ветром с Невы. Елена застегнула пальто и пошла к метро, мысленно всё ещё разглядывая загадочные линии на рентгеновском снимке.

***

Утро началось с чашки крепкого кофе и просмотра электронной почты. Елена быстро пробежала глазами по списку сообщений — в основном рабочие вопросы, связанные с предстоящей выставкой. Ничего срочного.

Она открыла папку с сохранёнными снимками «Мадонны Литта» и снова всмотрелась в загадочные линии под слоями краски. При дневном свете и на свежую голову они выглядели ещё более интригующе. Определённо, это был не просто набросок или исправление — это был отдельный рисунок.

В музей Елена приехала раньше обычного. Ей хотелось ещё раз взглянуть на картину вживую, прежде чем начнётся суета подготовки к выставке.

«Мадонна Литта» находилась в специальном хранилище, где поддерживались оптимальные условия для сохранности произведений искусства. Елена предъявила пропуск сотруднику охраны и вошла в помещение.

Картина стояла на специальном стенде, защищённая стеклом. Елена медленно обошла её, разглядывая каждый сантиметр поверхности. Невооружённым глазом, конечно, невозможно было увидеть то, что скрывалось под краской. Но теперь, зная о существовании скрытого рисунка, она смотрела на работу да Винчи совсем другими глазами.

— Что же ты спрятал, Леонардо? — тихо спросила она, вглядываясь в лицо Мадонны.

— Разговариваете с картинами, Елена Андреевна? — раздался голос за её спиной.

Елена обернулась. В дверях стоял Виктор Павлович Соболев, директор отдела западноевропейского искусства.

— Иногда они отвечают, — улыбнулась Елена. — Просто хотела ещё раз взглянуть на неё перед началом подготовки.

— Понимаю, — кивнул Соболев. — Это особенная работа. Кстати, как продвигается исследование? Вчера вы делали рентгеновские снимки, если не ошибаюсь?

Елена на мгновение задумалась. Стоит ли рассказывать о своей находке? Соболев был опытным искусствоведом и мог бы помочь с интерпретацией. Но что-то удержало её.

— Всё в порядке, — ответила она. — Стандартная процедура перед выставкой. Никаких сюрпризов.

Соболев внимательно посмотрел на неё, словно пытаясь понять, говорит ли она правду.

— Хорошо. Держите меня в курсе, если что-то обнаружите. Эта выставка очень важна для музея.

Он развернулся и вышел из хранилища. Елена выдохнула. Она сама не понимала, почему решила пока не делиться своим открытием. Возможно, дело было в тех странных записях да Винчи о том, что «это знание не для всех глаз». Или в том, что она хотела сначала сама разобраться, что именно нашла.

День прошёл в обычных заботах. Елена участвовала в совещании по организации выставки, обсуждала с коллегами расположение экспонатов, работала над каталогом. Но мысли её постоянно возвращались к загадочному рисунку.

Вечером, когда большинство сотрудников уже разошлись, она вернулась в лабораторию. Ей хотелось сделать ещё несколько снимков, возможно, под другими углами или с использованием других технологий.

Она включила оборудование и достала свои заметки. И тут же поняла, что что-то не так. Папка с копиями дневниковых записей да Винчи лежала не так, как она её оставила. Елена точно помнила, что положила её в правый ящик стола, а теперь она находилась на столе, слегка сдвинутая в сторону.

Она быстро проверила содержимое папки. Все копии были на месте, но порядок страниц изменился. Кто-то явно просматривал её записи.

Елена огляделась. В лаборатории никого не было, но она почувствовала неприятный холодок по спине. Кто мог интересоваться её исследованием? И главное — зачем?

Она решила проверить сохранённые файлы на компьютере. Открыв папку с рентгеновскими снимками, Елена с удивлением обнаружила, что один из файлов был открыт сегодня днём, когда её не было в лаборатории. Система автоматически фиксировала время последнего доступа к файлам.

Это уже не могло быть совпадением. Кто-то целенаправленно интересовался её исследованием «Мадонны Литта».

Елена закрыла файлы и выключила компьютер. Она решила забрать все материалы домой, чтобы спокойно изучить их в безопасности. Собрав папки и флешку с копиями файлов, она направилась к выходу из лаборатории.

В коридоре было тихо и пусто. Только приглушённый свет аварийных ламп освещал путь. Елена быстро дошла до своего кабинета, чтобы взять сумку и пальто.

Открыв дверь кабинета, она замерла на пороге. Что-то было не так. Она не могла сразу понять, что именно, но интуиция кричала об опасности. Елена включила свет и ахнула.

Кабинет выглядел так, будто через него прошёл ураган. Ящики стола были выдвинуты, бумаги разбросаны по полу, книги сняты с полок. Кто-то явно искал что-то конкретное.

Елена осторожно вошла внутрь, стараясь не наступать на разбросанные документы. Её взгляд упал на стол. Посреди хаоса лежал чистый лист бумаги с напечатанной на нём фразой:

«Некоторые тайны должны оставаться похороненными».

Она почувствовала, как по спине пробежал холодок. Это было не просто вторжение — это было предупреждение. Кто-то не хотел, чтобы она продолжала своё исследование.

Елена быстро осмотрела кабинет, пытаясь понять, что именно искал взломщик. Сейф в углу комнаты оставался закрытым — видимо, злоумышленник не смог его открыть. Там хранились наиболее ценные документы и материалы.

Она достала телефон, собираясь вызвать охрану, но потом остановилась. Что она скажет? Что кто-то взломал её кабинет, потому что она обнаружила скрытый рисунок да Винчи? Это звучало слишком фантастично. К тому же, если об этом станет известно, исследование могут передать кому-то другому или вообще приостановить до выяснения обстоятельств.

Нет, сначала нужно разобраться самой. Елена начала собирать разбросанные документы, пытаясь понять, что именно искал взломщик. Большинство бумаг касались текущей работы — подготовки к выставке, каталогов, исследований других картин. Ничего особенно ценного или секретного.

Закончив с уборкой, она села за стол и перечитала записку. «Некоторые тайны должны оставаться похороненными». Кто мог оставить такое предупреждение? И почему кто-то так обеспокоен её исследованием картины да Винчи?

Елена вспомнила странную запись в дневнике мастера: «Л. настаивает, чтобы я уничтожил все следы. Говорит, что это слишком опасно». Кто такой этот «Л.»? И что именно было «слишком опасно»?

Она посмотрела на часы — почти полночь. Оставаться в музее после такого происшествия не хотелось. Елена собрала все материалы, которые планировала изучить дома, и убрала их в сумку. Записку с предупреждением она тоже взяла с собой — возможно, на ней остались отпечатки пальцев или другие улики.

Выходя из кабинета, она тщательно заперла дверь и даже придвинула к ней тяжёлый стул из коридора — слабая защита, но лучше, чем ничего. Завтра нужно будет поговорить с охраной и, возможно, сменить замок.

По пути домой Елена не могла избавиться от ощущения, что за ней наблюдают. Она несколько раз оглядывалась, но не замечала ничего подозрительного. Тем не менее, чувство тревоги не покидало её.

Дома она первым делом заварила крепкий чай и разложила на столе все материалы. Рентгеновские снимки, копии дневниковых записей, свои заметки. Что-то в этой головоломке не давало ей покоя.

Елена снова всмотрелась в нечёткие линии скрытого рисунка. Если перевернуть изображение... Она быстро открыла ноутбук и загрузила файл со снимком. Перевернув изображение на 180 градусов, она увидела, что линии складываются в более осмысленный узор. Это определённо были какие-то символы или буквы, но всё ещё слишком нечёткие, чтобы их можно было прочитать.

Она попробовала применить различные фильтры, меняя контрастность и яркость. После нескольких попыток один из символов стал более различимым. Он напоминал букву «А» с дополнительными линиями.

Елена вспомнила, что да Винчи часто использовал зеркальное письмо. Она отразила изображение по горизонтали, и символ стал ещё более чётким. Теперь он выглядел как стилизованная буква «R» или, возможно, какой-то древний символ.

Она продолжала работать с изображением, пытаясь выявить другие символы, но усталость брала своё. Глаза начали слипаться, и Елена поняла, что сегодня уже не сможет продвинуться дальше.

Перед тем как лечь спать, она задумалась о том, кому можно доверить информацию о своём открытии. Коллеги в Эрмитаже? После сегодняшнего происшествия она не была уверена, что это безопасно. Возможно, стоит обратиться к кому-то за пределами музея, кто-то, кто разбирается в работах да Винчи и может помочь с расшифровкой символов.

И тут она вспомнила о своём бывшем научном руководителе, профессоре Антонио Феррари. Он преподавал в университете Болоньи и был признанным экспертом по искусству эпохи Возрождения. Именно под его руководством Елена написала свою диссертацию о символизме в работах да Винчи.

Они не общались несколько лет, но Елена знала, что может доверять профессору. К тому же, он находился в Италии, вдали от тех, кто мог интересоваться её исследованием здесь, в Петербурге.

Она взглянула на часы — в Италии сейчас около одиннадцати вечера. Не слишком поздно для звонка, особенно учитывая, что профессор Феррари всегда был совой и часто работал до глубокой ночи.

Елена нашла его номер в контактах и, немного поколебавшись, нажала кнопку вызова. После нескольких гудков раздался знакомый голос с характерным итальянским акцентом:

— Pronto? Феррари слушает.

— Профессор Феррари? Это Елена Соколова, ваша бывшая студентка из России. Извините за поздний звонок, но мне нужна ваша помощь в одном очень важном деле...