# Глава 1: Жизни не вечные

Солнечный луч скользнул по подоконнику, осветив рыжую шерсть Мурзика. Тепло разливалось по его телу, проникая даже сквозь закрытые веки. Мурзик лениво приоткрыл один глаз. Комната купалась в утреннем свете, делая пылинки в воздухе похожими на маленьких золотистых мотыльков.

Кот потянулся, выпрямив сначала передние лапы, а затем задние, чувствуя, как приятно растягиваются мышцы после долгого сна. Он перевернулся на спину, подставив живот солнечным лучам. В этот момент он чувствовал себя абсолютно счастливым. Идеальное утро, идеальная жизнь. Или, вернее сказать, жизни.

Мурзик помнил себя котёнком, когда старый дворовый кот Василий рассказывал молодняку о тайных кошачьих знаниях.

"У нас, котов, девять жизней," — говорил тогда Василий, величественно восседая на крыше сарая. — "Не то что у людей или собак — всего одна, и та скучная. Мы особенные."

Мурзику тогда казалось, что старый Василий просто хвастается. Но потом случилось нечто странное. Василий попал под машину прямо на глазах у котят. Мурзик помнил, как охнула стоявшая рядом девочка, как заскрипели тормоза. Но через минуту Василий поднялся, отряхнулся и, как ни в чем не бывало, пошел к своему месту на крыше сарая.

"Восемь осталось," — только и сказал он, проходя мимо потрясенных котят.

Мурзику было сложно поверить в это, но постепенно он принял истину: у котов действительно не одна жизнь. Целых девять. Он чувствовал это внутри себя — полноту своих жизненных сил, многослойность собственного существования. Девять жизней, и все они принадлежали ему, Мурзику.

Кот выпрямился на подоконнике и потянулся ещё раз, разминая каждый сустав. В его трехлетнем кошачьем теле ощущалась невероятная лёгкость и энергия. Он был на пике формы, полон сил и имел в запасе целых девять жизней! Это осознание наполняло его гордостью и чувством превосходства над другими созданиями.

Мурзик посмотрел в окно. Двор пестрел утренними красками. Молодая хозяйка Лена уже вышла поливать цветы на клумбе. Её маленький сын Миша гонял по двору на трехколесном велосипеде. Соседская собака Рекс сидела на привязи и с завистью наблюдала за свободными передвижениями мальчика.

"Бедный Рекс", — подумал Мурзик с чувством превосходства. — "У него всего одна жизнь, да ещё и на цепи."

Кот элегантно спрыгнул с подоконника на пол. Из кухни доносился запах свежеприготовленной рыбы. Мурзик принюхался. Скорее всего, хозяин Сергей приготовил себе завтрак, а это значит, что можно рассчитывать на лакомый кусочек.

Мурзик прошествовал на кухню, где Сергей как раз заканчивал свою трапезу.

— А, вот и наш соня! — улыбнулся хозяин, увидев кота. — Выспался, лежебока?

"Лежебока? Я?" — возмутился про себя Мурзик. Он был уверен, что коты должны много спать — это их природа. Они сохраняют энергию для великих дел!

Сергей наклонился и почесал Мурзика за ухом. Затем взял небольшой кусочек рыбы с тарелки и положил в кошачью миску.

— Вот, держи, заслужил, — сказал он и, посмотрев на часы, заторопился. — Так, мне на работу пора. Веди себя хорошо!

"Когда это я вёл себя плохо?" — подумал Мурзик, с достоинством наблюдая, как хозяин надевает пиджак и берёт ключи от квартиры.

Входная дверь хлопнула, и Мурзик остался один в квартире. Ну, не совсем один — Лена с Мишей ещё были во дворе, но вернутся они не скоро. А значит, вся квартира в его распоряжении!

Мурзик съел предложенный кусочек рыбы и задумался, чем бы заняться. Он мог бы вздремнуть на диване, мог бы поиграть с клубком ниток, который Лена забыла на столе, мог бы просто смотреть в окно... Но все эти занятия казались такими обыденными. Нет, сегодня ему хотелось чего-то особенного, чего-то достойного кота с девятью жизнями!

Мурзик запрыгнул обратно на подоконник и посмотрел во двор. Его внимание привлекло старое раскидистое дерево, растущее прямо напротив окна. Это был огромный дуб, чьи ветви почти касались окон второго этажа, где и жил Мурзик с хозяевами.

Старый дуб всегда манил его. С его высоты, должно быть, открывался потрясающий вид на весь двор, на соседские дома и даже на парк вдалеке. Но до сих пор Мурзик довольствовался лишь нижними ветвями — забирался на них, когда хозяева выпускали его погулять.

Но сегодня ему хотелось большего. "Почему бы не подняться на самую верхушку?" — подумал Мурзик. Высота его не пугала. Все знают, что коты всегда приземляются на лапы. А с девятью жизнями в запасе ему и вовсе нечего бояться.

Мурзик выглянул в окно. Форточка была открыта — Лена всегда оставляла её приоткрытой для проветривания. Расстояние до ближайшей ветки дуба было приличным — не меньше метра. Но что такое метр для уверенного в себе кота?

"Я прыгал и не через такие расстояния," — убедил себя Мурзик, хотя на самом деле никогда не прыгал так далеко, да ещё и со второго этажа.

Он напрягся, готовясь к прыжку. Его мышцы сжались словно пружины. Он оценил расстояние ещё раз, прикинул силу, необходимую для прыжка.

"Три... два... один..."

Мурзик вытолкнул своё тело вперёд, пролетев через открытую форточку. Секунда свободного полёта показалась ему вечностью. Ветер свистел в ушах, сердце замерло на мгновение. А затем его лапы коснулись ветки. Он сделал это! Прыжок удался!

Но радость длилась недолго. Ветка оказалась более тонкой, чем он предполагал, и прогнулась под его весом. Мурзик взмахнул лапами, пытаясь удержать равновесие, но тщетно. Он соскользнул и начал падать, отчаянно цепляясь за каждую веточку на пути.

"Не беда," — мелькнуло в его голове. — "Коты всегда приземляются на лапы."

Но это было бы справедливо при нормальном падении. А Мурзик, скатываясь с ветки на ветку, кувыркался в воздухе, теряя ориентацию в пространстве. Когда его тело наконец достигло земли, он приземлился совсем не так, как учила природа. Удар пришелся на спину и шею.

Мурзик услышал отчётливый хруст. А затем наступила темнота.

Он не знал, сколько прошло времени — секунды или минуты. Но вдруг он снова мог видеть, слышать, чувствовать. Он лежал на том же месте, под дубом. Над ним склонилась обеспокоенная Лена с Мишей.

— Мама, с Мурзиком всё в порядке? — спрашивал мальчик, его голос дрожал от страха.

— Не знаю, милый. Он так странно упал. Давай посмотрим...

Мурзик почувствовал, как нежные руки Лены поднимают его с земли. Удивительно, но он не ощущал никакой боли. Его тело было абсолютно целым и невредимым, будто и не было этого ужасного падения.

— Смотри, он шевелится! — радостно воскликнул Миша. — Мурзик живой!

— Да, похоже, он в порядке, — с облегчением сказала Лена, осматривая кота. — Наверное, просто оглушен падением. Коты ведь очень живучие.

"Живучие — не то слово," — подумал Мурзик, осознавая, что с ним произошло.

Он умер. Действительно умер — на мгновение. И тут же вернулся. Одна из девяти жизней была потеряна.

Когда Лена принесла его обратно в квартиру и бережно положила на диван, Мурзик ощутил странное внутреннее изменение. Как будто что-то важное исчезло из его сущности. Он все ещё был полон энергии, все ещё чувствовал себя молодым и сильным, но... что-то неуловимо изменилось.

"Восемь," — прошептал внутренний голос. — "У тебя осталось восемь жизней."

Мурзик попытался успокоиться. Восемь — это всё ещё много. Восемь жизней против одной у остальных существ — очень неплохо. Но всё же потеря первой жизни заставила его задуматься.

— Я положу тебе корма, — сказала Лена, поглаживая его по спине. — Ты, должно быть, проголодался после таких приключений.

Мурзик проводил её взглядом. Он не чувствовал голода. Вместо этого ему хотелось осмыслить произошедшее.

Если подумать, это было довольно глупо — прыгать с такой высоты на ненадёжную ветку. Он переоценил свои способности. Слишком понадеялся на свои девять жизней и кошачий инстинкт. А в результате так нелепо потерял одну из своих драгоценных жизней.

Лена вернулась с миской корма, но Мурзик лишь вежливо обнюхал угощение и отвернулся. Ему нужно было подумать.

— Он не хочет есть, — обеспокоенно сказала Лена мужу, когда тот вернулся с работы. — Может, отвезем его к ветеринару? Вдруг у него что-то сломано внутри?

— Не паникуй, — ответил Сергей, присаживаясь на диван рядом с котом. — Смотри, он нормально двигается, глаза ясные. Наверное, просто стресс от падения. К утру будет как новенький.

"Как новенький, только с одной потраченной жизнью," — мрачно подумал Мурзик.

Вечером, когда хозяева легли спать, Мурзик сидел на подоконнике и смотрел на злосчастный дуб, при падении с которого потерял первую жизнь. Дерево выглядело таким же величественным, но теперь Мурзик смотрел на него без прежнего восхищения. Сейчас оно казалось ему символом собственной самонадеянности и неосторожности.

Мурзик вспомнил старого Василия. Интересно, сколько жизней у него осталось? Он был уже немолод, когда рассказывал котятам о девяти жизнях. Сколько глупостей он успел совершить за свои годы? Сколько раз терял жизни из-за своей неосторожности?

В голове Мурзика всплыли и другие истории, которые рассказывал старый кот. О том, как его друг Маркиз потерял все девять жизней за два года из-за своей любви к опасностям. О кошке Мусе, которая прожила пятнадцать лет, сохранив восемь жизней из девяти, потому что была осторожна и благоразумна.

"Может быть, дело не в невезении," — подумал Мурзик. — "Может быть, дело в том, какие решения мы принимаем?"

Эта мысль была неожиданной для него. Раньше он считал, что девять жизней — это своего рода страховка, позволяющая рисковать и не задумываться о последствиях. Теперь же он начал понимать, что каждая жизнь ценна, даже если у тебя их девять.

Но с другой стороны, разве не для того дана кошкам такая странная особенность — иметь несколько жизней, — чтобы учиться на своих ошибках? Может быть, потеря первой жизни была необходимым уроком?

Мурзик не знал ответов на эти сложные вопросы. Всё, что он знал наверняка: у него осталось восемь жизней, и он должен решить, как распорядиться ими мудрее, чем первой.

Он посмотрел на часы на стене — было уже за полночь. День выдался насыщенным, пора было отдохнуть. Мурзик спрыгнул с подоконника и направился в спальню. Там, на мягкой подушке в ногах кровати, было его любимое место для сна.

Запрыгнув на кровать, он устроился поудобнее и прислушался к мерному дыханию спящих хозяев. Их жизни были такими короткими по сравнению с потенциальной продолжительностью жизни кота, обладающего девятью возможностями. Но они проживали свою единственную жизнь так осмысленно, с такой заботой друг о друге.

"Может быть, не количество жизней определяет их ценность," — подумал Мурзик, засыпая. — "А то, как ты их проживаешь."

Утром Мурзик проснулся с новым пониманием своей кошачьей сущности. Да, у него было девять жизней. Вернее, теперь восемь. Но это не делало его неуязвимым или бессмертным. Каждая жизнь могла закончиться так же внезапно, как первая — по глупой случайности или из-за необдуманного риска.

Он потянулся, чувствуя, как его тело отзывается привычной гибкостью и силой. Физически он был всё тем же Мурзиком, но внутренне что-то изменилось. Он стал... мудрее? Осторожнее? Он ещё не мог точно определить это новое чувство.

Миша уже проснулся и играл в своей комнате. Мурзик спрыгнул с кровати и пошёл проверить, чем занимается маленький хозяин. Мальчик строил что-то из цветных кубиков, увлечённо комментируя процесс.

— Смотри, Мурзик! — воскликнул Миша, заметив кота. — Я строю замок для тебя! Ты будешь в нём королём!

Мурзик мяукнул в ответ и потёрся о ногу мальчика. Он всегда чувствовал особую связь с Мишей — в детях была какая-то чистая энергия, которая резонировала с кошачьей душой.

— Мурзик, Мурзик, — ласково позвал мальчик, отвлекаясь от своего строительства. — Я вчера испугался, когда ты упал. Больше так не делай, ладно?

Кот внимательно посмотрел в глаза ребёнка. Иногда ему казалось, что Миша понимает больше, чем говорит. Словно он чувствует что-то, недоступное взрослым.

— Знаешь, — продолжил Миша, понизив голос до шёпота, как будто делясь секретом, — мама говорит, что у котов девять жизней. Это правда?

Мурзик моргнул. Если бы он мог говорить по-человечески, он бы рассказал Мише о своём вчерашнем опыте, о том, как ощущается потеря одной из жизней. Но он мог только мяукнуть и потереться головой о руку мальчика.

— Я так и думал, что правда, — удовлетворённо кивнул Миша. — Но всё равно будь осторожнее, ладно? Даже если у тебя много жизней, лучше их беречь.

"Удивительно," — подумал Мурзик. — "Ребёнок понимает то, до чего я дошёл только потеряв жизнь."

Из кухни послышался звон посуды — Лена готовила завтрак. Вскоре по квартире разнёсся аппетитный запах яичницы, и Миша побежал к столу. Мурзик последовал за ним, надеясь получить свою долю утренних угощений.

Завтрак прошёл как обычно — Сергей читал новости в телефоне, Лена напоминала Мише о том, что нужно есть аккуратно, а мальчик пытался накормить Мурзика кусочком колбасы под столом. Обычное утро обычной семьи. Но для Мурзика этот день был новой точкой отсчёта.

После завтрака Сергей ушёл на работу, а Лена с Мишей стали собираться на прогулку.

— Хочешь с нами, Мурзик? — спросила Лена, заметив, что кот крутится у двери. — После вчерашнего я бы на твоём месте посидела дома, но решать тебе.

Мурзик неуверенно переминался с лапы на лапу. С одной стороны, ему хотелось остаться в безопасной квартире. С другой — жизнь продолжалась, и он не мог позволить страху управлять собой.

— Пусть идёт с нами, мама! — взмолился Миша. — Я обещаю следить, чтобы он не залез на дерево!

Лена улыбнулась:

— Ну хорошо. Только не спускай с него глаз!

Они спустились во двор. День был ясный, солнечный. Мурзик осторожно ступал по траве, оглядываясь по сторонам. Мир казался ему таким же, как и раньше, но теперь он смотрел на него иначе — оценивая потенциальные опасности и риски.

Проходя мимо дуба, с которого он вчера так неудачно упал, Мурзик остановился и задрал голову. Дерево возвышалось над ним, величественное и манящее. Но теперь оно не вызывало желания немедленно забраться на самую верхушку. Вместо этого Мурзик подумал, что можно начать с нижних, более надёжных веток. И постепенно, день за днём, подниматься всё выше, оценивая свои возможности на каждом этапе.

— Не бойся, Мурзик, — сказал Миша, заметив, что кот смотрит на дерево. — Ты сможешь залезть ещё раз, только осторожнее!

Мурзик благодарно мяукнул. Мальчик был прав — не нужно бояться, нужно просто быть умнее и осторожнее.

На детской площадке Миша встретил друзей и увлёкся игрой. Лена сидела на скамейке с другими мамами, изредка поглядывая на сына. А Мурзик устроился рядом с ней, наслаждаясь солнечным теплом и обдумывая свою новую философию жизни.

Восемь жизней — это всё ещё много. Но теперь он понимал, что даже девять жизней могут закончиться слишком быстро, если не ценить каждую из них. От старого Василия он слышал истории о котах, которые теряли все жизни за несколько лет из-за своей беспечности. А ведь кошачий век может быть долгим — пятнадцать, двадцать лет. Умножьте это на девять жизней, и получится действительно впечатляющая продолжительность существования.

"Но только если быть умнее, чем вчера," — подумал Мурзик, наблюдая, как воробей бесстрашно прыгает совсем рядом. Раньше он бы немедленно бросился в погоню, не задумываясь о том, куда она может привести. Теперь же он решил сначала оценить ситуацию. И это было правильным решением — воробей, заметив его внимание, тут же улетел, а значит, погоня всё равно была бы безрезультатной.

Издалека Мурзик заметил знакомую фигуру. Это был старый Василий, который неторопливо шёл через двор. Он уже не выглядел таким величественным, как в воспоминаниях Мурзика, — годы брали своё. Но в его походке всё ещё чувствовалось достоинство и уверенность.

— Я сейчас, — сказал Мурзик Лене (хотя знал, что она не понимает кошачий язык) и направился к старому коту.

Василий заметил его приближение и остановился, терпеливо дожидаясь.

— Здравствуй, молодой, — проскрипел старый кот. — Вижу, ты вчера потерял свою первую жизнь.

Мурзик удивлённо посмотрел на Василия:

— Как ты узнал?

— По твоим глазам, — ответил старый кот. — Они меняются после каждой потери. Становятся... мудрее.

Мурзик не знал, правда это или очередная кошачья легенда, но решил поверить.

— Да, я был неосторожен, — признался он. — Прыгнул на ветку, которая не выдержала мой вес.

Василий удовлетворённо кивнул:

— Классическая ошибка молодости. Я свою первую жизнь потерял, пытаясь поймать воробья на проезжей части. Вторую — в драке с псом, который был в три раза больше меня. А третью...

— У тебя осталось шесть жизней? — перебил его Мурзик, впечатлённый.

— Пять, — поправил его Василий. — Четвёртую потерял зимой, когда заснул в подвале, а людоповики его затопили. Но я не жалуюсь. Пять жизней в моём возрасте — это неплохо.

Мурзик с уважением посмотрел на старого кота. Он прожил долгую жизнь и, несмотря на потери, сохранил достоинство и мудрость.

— Скажи, — спросил Мурзик, — ты думаешь, котам правда не везёт в жизни? Почему мы теряем наши жизни так... глупо?

Василий задумчиво проследил взглядом за облаком, плывущим по небу:

— Знаешь, молодой, я много думал об этом. И пришёл к выводу, что дело не в везении или невезении. Дело в том, как мы относимся к нашему дару.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Мурзик.

— Девять жизней, — пояснил Василий, — это не страховка от глупости. Это девять шансов научиться. Если кот теряет все свои жизни быстро и нелепо — значит, он не извлекает уроков из своих ошибок. А если проживает долго — значит, учится и становится мудрее с каждой потерей.

Мурзик обдумал слова старого кота. В них была глубокая правда, которая резонировала с его собственными размышлениями после вчерашнего происшествия.

— Значит, дело не в невезении, а в том, научились ли мы ценить каждую жизнь, — подытожил Мурзик.

— Именно, — кивнул Василий. — И судя по тому, что ты задаёшь такие вопросы после потери первой жизни, у тебя есть все шансы прожить долго и интересно.

Старый кот потянулся и, попрощавшись, продолжил свой путь. А Мурзик вернулся к Лене и Мише, обдумывая полученную мудрость.

"Девять жизней — это девять шансов научиться," — повторял он про себя. — "Восемь шансов у меня ещё есть."

Миша уже собирался домой, утомлённый играми с друзьями. Мурзик терпеливо ждал, пока мальчик попрощается со всеми.

— Пойдём домой, Мурзик, — сказал Миша, беря кота на руки. — Я расскажу тебе сказку про волшебного кота, который мог превращаться в тигра!

Мурзик прильнул к груди мальчика, слушая быстрое и ровное биение его сердца. В этот момент он чувствовал глубокую связь с этим маленьким человеком, у которого была всего одна жизнь, но который умел радоваться каждому дню.

Возможно, в этом и был секрет — не в количестве жизней, а в умении ценить каждую из них. И хотя у Мурзика теперь было на одну жизнь меньше, он ощущал себя богаче на один важный урок.

Когда они вернулись домой, Мурзик запрыгнул на любимый подоконник и снова посмотрел на дуб во дворе. Теперь это дерево стало для него не просто местом неудачного падения, но и символом перемен в его мировоззрении.

"Может быть, котам дано девять жизней не потому, что нам не везёт," — думал он, глядя на зелёные ветви, покачивающиеся на ветру. — "А потому, что нам нужно больше времени, чтобы научиться по-настоящему жить."

И с этой новой мыслью Мурзик решил, что завтра обязательно снова попробует покорить дуб — но на этот раз начнёт с нижних веток и будет подниматься постепенно, осторожно проверяя каждую ветку перед тем, как довериться ей. Ведь жизней у него хоть и восемь, но каждая из них драгоценна.